Они смотрели на меня с подозрением. Я был непривычно тактичен. Совсем не тот брюзга Костоправ, привыкший ругать любого, кто меньше пяти футов ростом.
Теперь я точно знал, что за мной постоянно следят. Но почему? Из-за моей близости со Взятой?
Дети умолкли. Когда они молчали больше десяти секунд, мне становилось не по себе. Я уткнулся в записи, попутно размышляя о том, как найти предков Озорного Дождя, а с их помощью выследить других детей, подкинутых в храмы Оккупоа.
Однако заново изобретать колесо ни к чему. Проще поговорить с самой Взятой.
– Ребята, где ваша мама?
– Исследует, – ответил Ненаглядный Шин.
Он сидел, скрестив ноги, в углу и играл с Анко. Светлячок развалилась в кресле и, кажется, дремала.
– Что исследует? Где?
– Не знаю. Сказала, что это опасно. Потому и не взяла нас с собой.
Оказалось, что Светлячок не спит.
– Она сказала, что ей предстоит день, полный опасностей, и что нам нужно остаться с папой, – объяснила она. – И не отпускать тебя из лагеря, когда ты вернешься с работы.
Я хотел было запротестовать, но слово «папа» буквально вырубило мои мыслительные процессы.
Я очень долго молчал. Вот ведьма! Готов поспорить, она этого «папу» специально придумала, чтобы я не мог помышлять ни о чем другом!
Светлячок изобразила детскую версию хитрой маминой улыбки и что-то шепнула Шину. Тот хихикнул.
Озорной Дождь вернулась. Я не услышал перезвона колокольчиков, но понял все по реакции Анко и детей. Анко принялся потягиваться, а потом направился к двери. Ненаглядный Шин выпустил кота. Светлячок опять сделала вид, будто только что проснулась.
Через пятнадцать минут появилась Взятая, свежепричесанная и накрашенная. Так не выглядят те, кто провел день в опасности.
– Мама! – Светлячок бросилась к ней, как будто удивившись ее появлению.
Шин вел себя так же показно.
– Они не слишком тебе докучали? – спросила Озорной Дождь.
– Ничуть, – взвешенно, без эмоций, ответил я.
– Вы хорошо себя вели? – спросила она Шина.
Тот кивнул. Обычный мальчишка в его возрасте непременно нажаловался бы на сестру.
– Хорошо. Я рада. Началось… Я боялась, что… – Тут она замолкла.
– У меня состоялся интересный разговор с Маркегом Зорабом, – сообщил я. – Нужно кое-что обсудить.
Татуировки на ее лице, еще несколько месяцев назад давно ставшие абсолютно невидимыми, на мгновение вновь проявились.
Эти чертовы узоры возникали только тогда, когда ты успевал забыть об их существовании.
– После ужина, – ответила она.
На небе виднелся лишь кусочек луны. Мы летели в двухстах футах над землей. Анко и детей с нами не было. Никто не мог нас подслушать.