Я встал и, слегка пошатнувшись, вышел из комнаты.
На кухне было тепло, — видимо, уже начали топить. Я подошел к запотевшему окну, вытер стекло ладонью и прижался к нему лбом. Холодный компресс мгновенно протрезвил меня. Я посмотрел на улицу. Моя машина стояла, как я ее оставил, носом в зад вишневому джипу Вячеслава Харитоновича, и я подумал, что стоящие рядом два автомобиля точно отражают раскладку сил: потрепанный «москвич» и новенький «гранд чероки», я и эта банда. Сволочи! И здесь меня достали, обложили, как медведя в берлоге. Что им от меня надо?
За спиной раздался стук каблуков. В кухню вошла Нелли.
— Что с тобой, детка? Какая тебя сегодня муха укусила? Мне прямо стыдно перед людьми. — Голос у нее был звонкий и злой.
— Перед людьми? — переспросил я не оборачиваясь. — Это не люди, а нелюди. Где ты подцепила эту парочку монстров?
— Почему нелюди, почему монстры? Зачем ты так? Нормальные, цивилизованные люди, пришли к нам в редакцию, интересовались, как отснять рекламный клип. Обходительные, вежливые. — И добавила ни к селу ни к городу: — Я вчера с ними ужинала в китайском ресторане. Так вкусно, просто фантастика какая-то!
Впрочем, так ли уж ни к селу ни к городу, подумал я, Нелечка просто так ничего не скажет, ясное дело, намекает, что со мною по ресторанам не разгуляешься. Я промолчал, и она, приняв это за отступление, продолжала выговаривать мне:
— Ты на себя посмотри. Как раз ты неразборчив в знакомствах. Не я, а ты. Один ваш хулиган Лева чего стоит! Что у тебя, известного журналиста, может быть общего с этим шоферюгой пархатым?
Я оторвался от стекла и повернулся лицом в Нелли. Раньше такого за ней не замечалось.
— Ну что ты на меня уставился? Да, он тебе не компания. От таких знакомств как раз и бывают сплошные неприятности. Или этот ваш Шура. Он, кажется, полужидок, да? Впрочем, это не важно. Но вот что я тебе, детка, скажу. После твоего звонка из Нью-Йорка, от этого Шуры, мне буквально на следующий день позвонили с телефонной станции и расспрашивали про него, про тебя…
— С телефонной станции?
— Ну да, так они сказали. А что тут такого? Я им ничего особенного не сказала…
— Что они у тебя спрашивали?
— Да я же тебе говорю, ничего особенного. Давно ли знаю тебя, этого вашего, как его, Сидорского, а я его и в глаза не видала, он же уехал еще до того, как мы с тобой…
— Слушай, у тебя что, действительно куриные мозги? Какая телефонная станция, о чем ты говоришь? Неужели ты не понимаешь, откуда тебе звонили? — Внезапно я почувствовал жуткую усталость и безразличие. — Ладно, Бог с тобой, я пойду.