Я стою неподвижно.
– Ты что, оглохла? Иди подбирай свои причиндалы. Твои лыжи – вон они. А палки? Где твои палки? Ищи их быстрее. Мозгов у тебя нет. Зачем ты сюда поехала? Больше я никогда не возьму тебя на гору.
Он отворачивается от меня и карабкается вверх, на вершину.
Как же так? Почему он не берет меня на руки? Почему он не несет меня домой? А вдруг у меня какие-нибудь серьезные повреждения? Куда он уходит?
– Куда ты уходишь?! – кричу я.
– Туда, – он указывает в сторону восточного склона. – Помочь.
Кому помочь? Он что-то путает. Он сошел с ума. Он просто чудовище. Это ведь МНЕ надо помочь!
– Кому помочь? – пищу я.
– Кому-то, кому повезло меньше, чем тебе.
Он поднимается все выше и выше.
– Кому? Кому повезло меньше?
Он не отвечает, но я и так уже понимаю кому.
Она все-таки помогла мне, моя добрая волшебница.
* * *
Мы идем по лесной тропинке. У нас у всех грустные лица, и у меня тоже. Сейчас нельзя улыбаться. Мы все говорим шепотом, и я тоже. Сейчас нельзя говорить громко.
Это я скатилась на лыжах по крутому западному склону, это я упала, это я едва не разбилась, но мой отец несет на руках не меня.
Он несет Леночку. Ее длинные тонкие ноги некрасиво болтаются. Леночкин папа молча идет рядом и внимательно рассматривает снег. Почему же он не несет ее сам? Почему это делает мой отец?
На снегу там, где проходит отец, остаются маленькие красные дырочки. Это из-за Леночки. С ее красивого горнолыжного костюма падают красные капли и буравят дырочки в снегу.
Я трогаю свои щеки – и не чувствую ничего. Совсем ничего.
– Бедная девочка, – шепчет мне незнакомая женщина в горнолыжном костюме. Она зачем-то идет вместе с нами.
– У меня обморожены щеки, – шепотом объясняю я ей.
– Бедная маленькая девочка, – шепчет женщина прямо мне в ухо, как будто выдает чужую страшную тайну. – Какое несчастье! Единственный ребенок в семье… Ее мать еще не знает… Я живу с ними рядом, в АВ.
– О чем мать еще не знает? – вслух спрашиваю я.
Мой отец неприязненно оглядывается на меня. Леночкин отец останавливается и низко склоняется над сугробом, как будто хочет получше рассмотреть красные дырочки.
– Ш-ш-ш, – тихо шипит женщина. – Не надо говорить так громко… Мать Лены еще не знает, что случилось.
– А что случилось? – шепотом спрашиваю я.
Женщина удивленно смотрит на меня и отводит взгляд.
– Это твоя подружка? – спрашивает она.
Я молчу, потому что не знаю, как лучше ответить. Как будет вежливее в этой ситуации.
– Санки, – тихо говорит женщина. – Лена съезжала с горы, и в нее врезались санки. Она их не видела. Она как раз выполняла такое упражнение… Знаешь, она умела так красиво ложиться на спину на лыжи…