Он приободряюще коснулся напоследок ее плеча, и, поднявшись, хотел было выйти на улицу, но путь преградил один из воинов второго отряда.
— А чего это у вас неопереныш такой хмурый? — с развязной пьяной веселостью проговорил он. — Ты что, не рад, что мы тварь зарубили?..
Вигге даже отвлекся от своей пышногрудой забавы, которую тем временем зажимал в углу.
— Эй, это мой малый! Отстань от него!
— А правда, чего он не радуется?.. От страху, чтоль, никак не очухается? — подхватил другой маг.
— Судя по роже, он никак не может определиться, кого испугался больше — демона или нашей Берты! — прыснул третий, и в харчевне раздался дружный хохот.
Первой мыслью Рика было врезать весельчакам хорошенько, но их было слишком много... И вообще... Зачем?.. Он ведь прекрасно понимал, что этим своим безудержным весельем все просто стараются забыться, каждый как может.
— Да пошел ты, — буркнул Рик, отпихнул пьяного в сторону и вышел на улицу.
После душного тепла таверны ночь своим свежим, влажным дыханием пробрала насквозь за минуту. Запах гари почти совсем не чувствовался — ветер тянул с другой стороны. Рик поежился, почувствовал, как голова вдруг враз оказалась окутанной легким туманом, и усмехнулся. Значит, все-таки не зря было пиво выпито.
— О, а ты чего здесь? — спросил вынырнувший из темноты Бруно, поправляя штаны.
— Подышать вышел, — ответил Рик.
— А я — отлить. Ты был у них в нужнике? После твоих хором туда даже смотреть страшно! — расхохотался Бруно.
Рик улыбнулся.
— Да ну тебя!.. Слышь, там это... Одна девица сидит, сопли в пиво мочит. Все переживает, что тебя подставила. Ты бы подошел к ней, что ли
Тот вздохнул, помрачнел.
— А что я ей скажу?.. Извини, что дурой назвал? Так дурой и была. Не горюй из-за моего плеча? Так она скажет: очень ты мне нужен...
Рик тихо выругался. Как дети, честное слово.
— Ты же в каждой каше рядом с ней оказываешься. Так не будь идиотом — иногда надо оказываться рядом не только в каше, но и после нее.
Бруно задумчиво посмотрел на Рика, и скрылся в таверне.
Рик улыбнулся, еще какое-то время постоял на крыльце, отдаваясь ватному, расслабляющему ощущению, разлившемуся по его телу. Вернувшись в таверну, сцапал у проходившей мимо девушки полную кружку и уселся в дальнем углу. Присмотревшись, увидел лежащую на низкой лавке вдоль стены лютню. Отставив пиво, взял инструмент в руки.
— Что, умеешь? — спросил у Рика Клыкастый, подсев к нему.
— Нет, — покачал головой тот. — К сожалению...
Он провел большим пальцем по струнам, и они нестройно брынькнули.
— А ну-ка дай, — Клыкастый забрал у Рика лютню и, наклонив к ней ухо, принялся подстраивать струны.