«Бедная девочка, да поможет ей Аллах!» – вспомнил он слова Эмине и опять поморщился. Эта сука и правда знала его лучше, чем он сам. «Да поможет ей Аллах!» Фатих и не заметил, что молится, устремив неподвижный взор в колышущийся полог. «О, Аллах, прошу тебя! Я редко обращался к тебе с просьбами. Я все делал сам. Я всего добивался сам. А сейчас прошу, умоляю тебя об одном – сохрани ей разум! Пожалуйста! Я сам верну ее любовь. Пока не знаю как, но обязательно верну».
Перед глазами возникла Арзу, зажатая между ним и оконной решеткой, извивающаяся в череде оргазмов… И его руки на ее бедрах. Руки! Он не дотронулся до нее там! И осознал это только сейчас! «О, нет! – султан застонал. – Сначала… Ты все начнешь сначала, ублюдок!»
Очень хотелось немедленно вызвать лекаря. Чтобы услышать хоть что-нибудь. Что угодно, но знать. Но он боялся оставить Арзу без помощи Узмана даже на несколько минут. Он будет ждать. Султан провалился в спасительный полусон – полузабытье, милосердно подаренное гашишем.
Лекарь появился ближе к ночи. Решительно вошел, сгорбившись вместо поклона, и произнес негромко, усталым голосом:
– Я счел необходимым явиться с докладом, мой Господин!
Господин с помятым лицом сидел на краю ложа, потирая ладонью лоб, и смотрел на него больными глазами с воспаленными покрасневшими белками и расширенными черными зрачками.
«Гашиш», – подумал Узман. Таким ему еще не приходилось видеть Повелителя. «Страдает… Зачем?! Какого дьявола он все это делает с ней?!»
Султан махнул рукой, приглашая лекаря сесть. На столике остывал нетронутый ужин. Фатих не слышал, когда его подали. Он указал врачевателю на кувшин с вином.
– Благодарю Вас, мой Господин, я не хочу пить…«с тобой», – чуть было не добавил Узман и испугался собственной мысли.
Фатих удивленно взглянул на лекаря и отвернулся, ошарашенный: в глазах лекаря отчетливо читалось обвинение, осуждение и… презрение. Евнух презирал своего Господина!
Узман шел к султану, мысленно собирая волю в кулак, намереваясь сказать ему все, что думает об Арзу и о том, что с ней делает Повелитель. Он понимал, что сильно рискует лишиться головы. Но ему уже было все равно – он смертельно устал. Лекарю было бесконечно, безумно жаль Арзу. Она оказалась не по годам крепкой и на редкость выносливой девушкой, но ее физических и душевных сил явно не хватало для специфического общения с Повелителем.
У лекаря сердце обливалось кровью, когда он видел следы от кнута и веревок на ее хрупком теле. Дрожащими пальцами он смазывал бальзамами шелковую кожу тонких запястий, стертую наручниками, и задыхался от нежности. А она молча, терпеливо сносила сначала издевательства Господина, а потом его лечение и только печально смотрела огромными синими глазами. Узман боялся представить, что вытворяет с Арзу Повелитель за закрытыми дверями, хотя по отметинам на ее теле догадывался почти обо всем.