— Примерно неуклюжи, черт побери!
В ответ на аттестацию более-менее справедливую, Екатерина проглотила слезу.
— Ретирада-а-а! — пронзительно квакнул наследник российского престола, обряженный в мундир голштинского офицера. — Поворотясь направо кругом, маршировать пять шагов назад, потом налево кругом идти до своего места и, пришед, оборотиться в исходную позитуру для отдавания комплимента.
Перед столь сложной экзерцицией у великой княгини захолодало сердце: «Боже мой, Боже мой, хоть бы не перепутаться», и, выбрасывая короткие ноги, стала она сосредоточенно считать: «Раз, два, три, четыре, пять, шесть».
— Осел! осел! — заорал голштинец, сверкая почти желтыми глазами: — Пять! пять! А ты, сукин сын, сколько отшагал?
— Шесть, — едва слышно ответила великая княгиня, не смея разрыдаться.
— Простите, — сказал Петр Федорович, придя в ум, — вы для меня, ваше высочество, в сию минуту солдат, а не женщина.
— Это верно, — подтвердила самая покорная из жен.
А чтобы снискать любовь знатных бабушек, тетушек и маменек гвардейских офицеров, Екатерина поставила себе за правило во время бальных и маскарадных веселостей подсаживаться к креслам старушек для увлекательного разговора о ревматизмах, подаграх, микстурах, о семейных праздниках и поминаньях, дни которых она знала безошибочно, так же как и имена многочисленных мосек, кошек, попугаев и дур, услаждавших жизнь старых барынь.
— Марширование! — проквакал истязатель. — Раз, два, три, четыре. Раз, два, три, четыре.
Сделав пятьдесят кругов внутри комнаты, Петр Федорович вывел за дверь свою заморенную вконец супругу.
— Мушкет на карау-ул!
Екатерина исполнила команду.
— Ты охраняешь пороховой погреб, — сообщил истязатель.
Екатерина, как умела, выразила на своем лице, позеленевшем от экзерциций, полное понимание этого важного караула.
Петр Федорович удалился длинным прыгающим шагом.
Случалось, что она охраняла подобные пороховые погреба и магазейны по три и по четыре часа без роздыха.
Пусть теперь скажут, что наша дама заурядная личность.
Есть предание, что за несколько дней до того, как разрешиться от бремени Периклом, матери его приснилось, как будто она родила тигра. Допустим на мгновение, что подобные сны, вещие в метафорах, стали явлением самым обычным, — какого же зверя в таком случае произвела на свет легкомысленная Иоганна-Елисавета в апрельском сновидении 1729 года?
Может быть, хамелеона?
Маленькие честолюбцы более всего любят отыскивать себе братьев и сестер в царстве великих теней.
«Я герой, — решительно сказала пустынной галерее Екатерина, изнемогающая с тяжелым мушкетом у воображаемого порохового погреба, — да, да, видит Бог, я истинный Плутархов герой».