, и, тем не менее, продержался чуть больше десяти дней.
Явилось ли причиной падения крепости ее инженерное несовершенство[124]? Анализируя имеющиеся источники, приходится ответить на этот вопрос отрицательно. Действительно, инженерная подготовка крепости была далеко не завершена, но атака германцев велась на Помеховский сектор обороны, имевший самые мощные укрепления[125]. Более того, по свидетельству очевидцев, огонь хваленой тяжелой немецкой артиллерии причинил защитникам крепости минимальный ущерб[126].
Можно ли рассматривать в качестве одной из причин падения крепости «невысокое нравственное состояние» ее защитников[127]? Ответ на этот вопрос не так прост, как может показаться. Большинство частей гарнизона действительно были малобоеспособны. В его состав были назначены четыре ополченческие бригады, изначальной задачей которых была охрана сообщений и тыловых пунктов. Для серьезных боевых действий они не предназначались вовсе. Только две бригады из четырех (98-я и 99-я) находились в крепости около полугода, 9-я и 18-я бригады прибыли незадолго до начала осады. За несколько дней до блокады эти части были сведены в две «полевые» дивизии — 114-ю и 119-ю пехотные. Мера эта, заключавшаяся главным образом лишь в переименовании, естественно, нисколько не повысила их боевых качеств[128]. Прямо перед началом осады в крепость из Галиции были подвезены 58-я и 63-я пехотные дивизии. Обе эти дивизии были сформированы при мобилизации в июле 1914 г. и показали себя очень хорошо, проведя ряд успешных боев на австро-венгерском и германском фронтах. Однако к моменту назначения в Новогеоргиевск они были чрезвычайно истощены и большей частью состояли из пополнений, особенно это касалось 58-й пехотной дивизии. Вот что писал генерал Брусилов по поводу назначения ее в крепость: «Меня нисколько не удивило известие, что Новогеоргиевск был взят германцами в одну неделю: я знал, каков был гарнизон этой крепости. Помимо ополчения, которое как боевая сила было ничтожно, в состав гарнизона этой крепости была послана из моей армии, по назначению Главнокомандующего, одна дивизия (58-я. — Ф.Г., С.Ж.), которая была взята мною в тыл для пополнения. В ней оставалось всего 800 человек, начальником дивизии, вместо старого, получившего корпус, назначен был генерал-лейтенант Де Витт, который, очевидно, не успел ознакомиться ни с кем из своих подчиненных, да и его никто не знал. К нему подвезли для пополнения, поскольку мне помнится, около 6000 ратников ополчения, а для пополнения офицерского состава — свыше 100 вновь произведенных прапорщиков. И вот, не дав ему даже времени разбить людей по полкам, а полкам сформировать роты и батальоны, всю эту разношерстную толпу засунули в вагоны и повезли прямо в Новогеоргиевск; там их высадили как раз к тому моменту, когда немцы повели атаку на эту крепость. Мне неизвестно, успел ли Де Витт сформировать там свои полки, но я твердо убежден, что он не имел никакой возможности, по недостатку времени, превратить эту толпу в какой бы то ни было, хотя бы полублагоустроенный, вид. А между тем считалось, что комендант крепости получил в состав гарнизона регулярную дивизию, отличившуюся во многих боях»