Катрин спала, как ребенок, но теперь уже прижавшись к Денису.
Подъехал Васька Буделек.
— Ваше высокоблагородие, вы левее берите, а я собью их со следа, — сказал он и повернул коня, скрывшись в кустарнике.
— Куда мы приехали? — очнулась Катрин, изумленно оглядываясь. — Как красиво!.. Но, боже мой, как я устала. И хочется спать…
— Скоро отдохнем. Потерпите немного.
Денис пересек поляну галопом, она прижалась к нему.
Через некоторое время на той же поляне появились двое французов. Следы от коней расходились в разные стороны.
Денис продвигался в чаще, то и дело оглядываясь.
— Мы заблудились?
— Да нет, что вы, Катрин.
— А я чувствую, что вы нервничаете!
— Напротив. Просто потерял тропку. Смотрите, какое солнце! А пока солнце — мы живы! — рассмеялся он.
Однако солнце уже заходило, поползли длинные тени. Она смотрела назад и вдруг прошептала:
— Волки!
— Собаки, — отозвался Денис равнодушно, хотя знал, что это волки, увидел их — они присели и неподвижно смотрели, скаля зубы.
— Это волки, волки, я знаю! Стреляйте же!
— Не кричите. Спокойно. Нынче они сытые.
Они осторожно спустились к незамерзшей речке, выбрались на другой берег и очутились на неширокой лесной дороге. Тут Денис поскакал галопцем.
— Ой, не могу, ужасно трясет, — простонала она.
Он остановился, слез с коня и прокрался к обрыву над речкой. Чуть стемнело. Он вглядывался, вслушивался, замер с ружьем.
— Куда вы ушли? Денис Васильевич! Да не оставляйте же меня! — послышался голос Катрин.
— Я здесь, здесь. — Он снова появился возле нее. — Устали? — ласково сказал он. — Хотите, пройдем немного пешком?
— А нам еще далеко?
— Нет, уже недалеко.
Он помог ей слезть, я они пошли, ступая по глубокому снегу.
— Совсем недалеко, — говорил он, ведя ее под руку. — А вы смелая, сильная, мужественная…
— Правда?.. Вы думаете?… Ой, какой ужас, — говорила она, то и дело проваливаясь в ямы под снегом, и он подхватывал ее одной рукой, а другой — вел коня за повод.
Впереди, невидимый ими, стоял Митенька и, приподнявшись на стременах, слушал лес. Было тихо.
Двое французов двигались по пятам за Васькой Будельком и иногда в испуге останавливались, потому что вдруг совсем недалеко от них с присвистом Васька пел: «О пощади! Зачем волшебство глаз и слов!» А когда голова его высунулась из кустов и появились две морды его лошадей, французы прыснули в чащу. Васька захохотал лешим.
И затем снова послышалось его пение: «Зачем сей взгляд? Зачем сей вздох глубокий?..» И слышался треск бурелома — он продолжал свой путь…
— Ужасно холодно, — пролепетала Катрин.
Денис молчал. Они молча вышли к небольшой поляне и остановились. Совсем стемнело. Он прислушался. Почудился шорох, а затем раздался треск ломавшегося кустарника, и он, встрепенувшись, схватился за ружье. Из чащи показался Митенька Бекетов.