— Вы меня вынудили! — честно заявил я.
Сириус нашелся в своей комнате. Увидев меня, он сразу бросил на пол свой журнал, сел и виновато заулыбался. Точь-в-точь нашкодивший пес, только хвост не отрастил. Н-да, видимо, Северус качественно ему морду набил, так, что в мозгах что-то встало на место.
— Сириус, зови Андромеду.
Блэк послушно, не задавая вопросов, кинулся вниз, к камину. А мне нужно было попасть в сердце дома — на кухню. Когда я спустился в холл, портьеры на портрете Вальбурги разъехались.
— Зачем тебе эта предательница?
— Нужна старшая женщина рода.
Вальбурга скривилась.
— Старшая — Беллатриса.
— Она не рожала, — спокойно возразил я. — Старшая женщина рода должна быть матерью и находиться в том возрасте, когда ребенка еще можно выносить. Подошла бы и Нарцисса, но она беременна. Или вы не хотите спасти Регулуса?
— Родная мать…
— Должна быть живой, — безжалостно припечатал я.
Леди осеклась, помолчала и неохотно выдавила:
— Хорошо, пусть будет Андромеда.
— Не переживайте, — примирительно улыбнулся я и сдернул портьеры с портрета. — Вы тоже поучаствуете, леди Блэк. Хватит сидеть в картине. Пора показать жнецу, что такое хранитель родового дома.
Вальбурга неуверенно протянула руку. Холст дрогнул, изображение подернулось рябью, как вода. Выйдя за пределы нарисованного мира, перчатка чуть выцвела, потеряла плотность. Женщина повела пальцами в воздухе и вышла из картины в холл. На её лице расплылась безумная, ликующая улыбка. Я и моргнуть не успел, как она испарилась. Тут же наверху, в комнате Регулуса, что-то разбилось, лязгнуло, и по всем комнатам прокатилось эхо ликующего хриплого хохота.
Я выглянул в окно. Жнец стоял на улице, потрепанный, слегка дымящийся. Он выпрямился, повел широким рукавом своей бесцветной хламиды и сделал крохотный шаг к дому.
— Вот упрямец, — хмыкнул я. — Леди Блэк, сможете задержать его на сутки?
— Здесь много живых людей. Смогу, — ответили стены.
Явление Вальбурги не осталось незамеченным. Из комнат выглянули очумевшие, всклокоченные люди, в холл выскочил Сириус и от вида сорванных портьер и опустевшего портрета побледнел не хуже коматозного братца.
— Ты что натворил! Она же нас тут всех перебьет!
— Не перебьет, — отмахнулся я. — Так, слегка надругается. Где миссис Тонкс?
— Сейчас будет, — взгляд Сириуса всё еще не отрывался от холста, во взгляде — вселенский ужас. — Что сейчас будет…
— Сириус! — я отошел от окна и пощелкал пальцами перед его лицом, приводя в чувство. — Давай, приходи в себя и скажи, в чем у вас замешивают хлеб!
Блэк моргнул и, не стесняясь в выражениях, послал меня на кухню.