А очередной Звон, тем временем, приближался. Мы оба чувствовали. Хряк перестал ныть и, пыхтя, прыгал всё быстрее, хотя его челюсть периодически начинала нервно трястись, то ли от страха, то ли от боли. Я же, почему-то, воспринимал близящуюся смену циклов всё спокойнее. Боялся, да, но, казалось, я, с каждым тактом этой (ПРЕКРАСНОЙ МЕЛОДИИ!) жуткой какофонии, становлюсь ближе к разгадке какой-то тайны. К тому, чтобы вспомнить наконец, что…
Убежище (надеюсь тот сарай никуда не «убежал») было ещё в четырёх кварталах от нас, когда Хряка начало лихорадить:
– Эх, Кот, Кот, бл*. А не вы**ывался бы ты, было б у нас всё ровно. И Лису себе забрал, суку такую. Но ничего, я не в обиде, бл*! Братан, мы ещё поживём, да, бл*!
Я только улыбался, поддерживая его грузное тело. Да, было бы ровно. Да, забрал. Да, не в обиде (В ЯРОСТИ!)
Он продолжал бормотать, что баба-то хрен с ней, сегодня с одним, завтра с другим, когда Звон грянул. Пламя факелов позеленело. Я закрыл глаза (Теней поблизости, вроде, не было) и переждал самую болезненную ноту безумия. Когда открыл, Хряк ещё, зажмурившись, дрожал, почти падая, и шептал что-то невразумительное, а здания (ПРЕКРАСНО!) жутко выгибались, прорастали царапающими небо острыми флюгерами и открывали гноящиеся глаза. Они жадно, с болезненным предвкушением, следили за нами.
– И всё-таки ты меня, бл*, не порезал. – Хряк потихоньку приходил в себя. И – неожиданно задумчиво добавил, – Не могу понять, почему?
– Брат, – я наблюдал, как Тени выползают из канав, подвалов и переулков, выбираясь (К НЕМУ!) на дорогу. До убежища оставалось ещё два квартала. Я обнял Хряка и, улыбнувшись, посмотрел ему в глаза. Не знаю, что он там увидел, но его отвратительная нижняя губа отвисла, прикрыв язву, разъедающую подбородок, а сам он будто обмяк. – Ты же помнишь, что я сказал?
– Ч-ч-что не убъёшь меня. Что н-н-нельзя так… Да?
– Да, – на пальцы моей, поддерживающей жирдяя, руки уже намоталась большая часть серебряной цепочки. – И ещё, что мне руки марать не охота, ты ж, хахахгха, гнилью всё забрызгаешь! НО! – я (ИГРИВО!) по-дружески поддел его плечом. Я правда считаю, что так нельзя. Что… Нельзя. Так. Просто.
«Телефон» уже выскользнул, как почуял, из рукава в мою свободную ладонь, и, резко дёрнув цепочку к себе, я дважды нажал на кнопку Артефакта. Направив разъём прямо в жирный бок. Вкус патоки(Ммммм)…
– АААААА! – лезвия прошли навылет, выйдя над правым бедром и раскрасив асфальт карминовыми цветами. Из трещинок камня под ногами вынырнули несколько маленьких, как у ящерок, язычков и принялись слизывать алую влагу.