— А пока расскажите про башни, — попросил Джон. — Подробней.
Хитчмен махнул рукой. Сигарета при этом описала дымный полукруг.
— Не знаю я подробностей. Просто мальчишка думал, что из каких-то башен можно добыть остаточный заряд. Чтобы заряжать раритеты. Но это безумие, вообще говоря, потому что, во-первых, магическое поле такого напряжения опасно. Лезть в механизмы — чистое самоубийство, может случиться взрыв, запуститься метаморфоза, да что угодно! А во-вторых, от такого предприятия мало толку. Ну, получится разрядить башню-другую — хватит энергии на несколько раритетов, и всё. Эксперимент себя не окупит.
Он поперхнулся и закашлялся. Кашлял долго, хватался за грудь, сгибался над столом. Джон спросил:
— И Найвел решил зарядить пятьсот шестнадцатый от такой башни?
— Не знаю, — прохрипел Хитчмен, вытирая покрасневшие от кашля глаза. — Но скорей всего, да.
— Чистое самоубийство, — повторил Джон. — Понятно теперь, отчего вы хотели тянуть время… И что теперь? Парень ходит от башни к башне, пытаясь их запустить?
Хитчмен замотал головой:
— Для такого не каждая годится. Он говорил, что, наоборот, подходящих очень мало, прямо-таки единицы.
— Какие именно, не сказал?
— Нет, — Хитчмен загасил вторую сигарету рядом с изломанным трупиком первой. — Он вообще не любил распространяться на этот счет. Почему — неизвестно.
— Действительно, — отозвался Джон. — С чего бы ему вам не доверять.
Он встал. Хитчмен тоже поднялся.
— Больше сказать нечего, — буркнул он. Джон прищурился. По-хорошему стоило бы схватить паршивца за руку и прочесть еще разок — не утаил ли чего — но голова только-только начала утихать, да и подозрительно бы смотрелось такое хватание…
— Ладно, верю, — сказал он. Хитчмен еле слышно вздохнул.
— Хотите его рабочее место осмотреть?
«Вот это я понимаю — помощь расследованию! — восхитился про себя Джон. — С самого начала бы так».
— Пойдёмте, — сказал он.
* * *
Дом номер двести пять по Ран-авеню оказался невысоким, всего в два этажа, и очень старым — на вид ему можно было дать лет триста. Глубокие трещины ползли по серой штукатурке от фундамента до самой крыши, стекла ослепли от вековой грязи, нижние окна сровнялись с тротуаром, а из распахнутой двери единственного подъезда несло, как из склепа — гнилью и разрытой землей. Даже неказистая четырехэтажка, где обитал Джон, рядом с двести пятым смотрелась бы фешенебельными апартаментами. Стоя перед домом, Репейник сверился с блокнотом. Все верно, Найвел Мэллори жил именно здесь. Что ж, по крайней мере отсюда до Министерства можно дойти за десять минут. Удобно — если тебе двадцать три, своих денег вечно не хватает, а родной дядюшка жаден, как паук. Комнаты здесь, наверное, дешевле некуда… Что ж, посмотрим, как живет молодой перспективный ученый.