Все начинается со школьного образования, и в этой области, после многих лет кампании по правовому просвещению в школе, все наконец сдвинулось с мертвой точки. Занятия по гражданской ответственности в обязательной школьной программе призваны донести до детей основы права и принципы работы нашей судебной системы. Юридические и благотворительные организации сотрудничают со многими школами, предоставляя детям возможность узнать обо всем напрямую от адвокатов, которые прививают им критическое мышление относительно права. В настоящий момент наблюдается явный упор на обучение основам права, которое совершенно отсутствовало в моей школьной программе двадцать лет тому назад.
Тем не менее образование на уровне школы является лишь первым и, пожалуй, самым простым шагом. Гораздо сложнее достучаться до широкой общественности. Благотворительные и юридические организации проводят всевозможные просветительские программы, однако лишь крохотная часть всего населения имеет к ним доступ. Нам необходимы институциональные и культурные перемены.
Начать можно с самого закона. С учетом того, что фундаментальным условием существования правового государства является способность его граждан понимать свои законные права и обязанности, – так как незнание закона лишает какой-либо возможности защищаться в случае привлечения к уголовной ответственности, – запутанность нашего закона, делающая его совершенно непостижимым и недоступным для большинства обывателей, является, как следствие, его фундаментальным недостатком. Законодательные акты уголовного права, многие из которых восходят к Викторианской эпохе, зачастую непостижимы из-за своего устаревшего языка. Постоянная корректировка закона политиками сделала общеуголовное право обрывочным и непоследовательным, разбросанным по тысячам законодательных и подзаконных актов. Они истолковываются и дополняются многими тысячами судебных прецедентов, решения по которым судьи излагают на многих страницах в своей особой форме английского языка, никогда не пренебрегая возможностью использовать сто слов там, где хватило бы и одного. Как человек, обвиненный в каком-нибудь простом уголовном преступлении – скажем, краже, – может начать лавировать по коридорам доказательного и процессуального права, которые в конечном счете и определят его судьбу, остается только гадать.
В 1998 году Лорд Бингам, тогда Лорд главный судья, повторил исходящие еще из девятнадцатого века призывы составить единый уголовный кодекс, собрав все уголовные законы и процессуальные нормы в единый документ, как это уже давно было сделано в Канаде. Двадцать лет прошло, – кодекса все нет. Лишь только новые, разрозненные уголовные законы. Даже если просить о едином уголовном кодексе – это перебор (хотя так быть не должно), Парламент мог хотя бы помочь, снизив темп одобрения новых законопроектов и начав следить за тем, чтобы в будущем все законодательные акты соответствовали требованиям инициативы канцелярии парламентского юрисконсульта под названием «Хороший закон», призывающей делать новые законы как можно более прямолинейными и лаконичными, предъявляя данное требование и к судьям, записывающим свое решение.