Тут и до меня дошло, что я ни на минуту не воспринимаю кабанов, шакалов, волков, как диких зверей... Это факт. Наверное потому, что ни разу с ними в таком качестве не сталкивался. И потом всё же Афон, хоть и чернится, возможно, нашими грехами, но всё же он — Жребий Богородицы и ныне, и присно, и во веки веков. Это точно влияет на зверей. Их поведение промыслительно по отношению к монашествующим. К такому выводу мы и пришли с иноком Рафаилом в итоге.
За чаем он поведал историю из греческого монашеского предания.
Один монах спросил сатану:
— Много в аду монахов?
— Ни одного. Они все на Небе.
— Как на Небе? Неужели никто из монахов не попадает в ад?
— Попадают и очень много. Но это монахи по одному лишь имени. Они носили монашеские одежды, но по сути монахами не являлись.
Вывод этой истории прост: истинные монахи в ад не попадают. Монахи, уединившиеся от суеты ради Христа, спасены и пребывают вместе с Ним...
Инок Рафаил считает, что на Афоне бывает у монахов и такое искушение: многие годы уходят на то, что человек добивается получения официального афонского статуса и места. Или очень стремится получить постриг в схиму. Эти цели увлекают, полностью заполняя жизнь монаха. Когда, наконец, он этого добивается, встаёт вопрос: «А дальше что?». И здесь многие себя теряют... Всё внешнее достигнуто, а внутреннего мира нет. Трагедия.
Монашеский статус — это жить мироотреченно: в покаянии, послушании, духовном целомудрии, непрестанной молитве и нестяжании.
Далее наша беседа продолжалась так.
Инок Рафаил:
— Нам главное не путать средства с целью. Монашеская жизнь — это средство.
я:
— Мы идём в монашество, а тем более в пустыню, выбирая узкий аскетический путь, дабы многое отсекать. В частности: нечистые помыслы, лишнюю информацию, праздное общение. Отсекать, отсекать и отсекать всё лишнее, пока не останется только Бог. А всё нужное приложится...
Инок Рафаил:
— Святые отцы действовали очень целеустремлённо, собранно. Они не отвлекались и выбирали самый прямой путь к обожению. А потом уж, если Господь сподоблял, служили ближним духовным окормлением. Многие путают и ставят в пример, как «монашеское миссионерство», отцов-аскетов, которые как-то служили ближним. Другие, напротив, соблазняются и говорят, мол, к такому-то подвижнику ходили миряне и женщины. Что за аскет?! Но и те, и другие забывают, что святой подвижник окормляет верующих уже после благодатного освящения, обожения, когда ему не угрожают явные духовные опасности.
Я на это подумал, что мне, слабому, не по силам ставить целью обожение. Мне бы молить Бога о прощении грехов, отсекать всё лишнее, всегда выбирать единственно важный путь ко спасению.