— Так точно. Ну, будем знакомы?
— И не только. — Авдеев повернул голову в сторону парадного, и Ильюхин вдруг заметил, что «Саша» уже далеко не молод. Лет сорока, самое малое…
— Вот что… — Авдеев достал медный портсигар и вытащил папироску, начал нервно мять. — Тут такое дело… Нам с тобою надобно немедленно и приступать…
— При… — повторил Ильюхин, теряясь. — А… к чему?
— Скорее, к кому… — невесело обронил Авдеев. — Я щас выведу двоих. Это князь, генерал-майор свиты Долгоруков. И дядька царевича, матрос царской яхты «Штандарт» Нагорный. Ты стой и жди, а я щас пойду посоветуюсь с Голощекиным, там, может, еще и прибавка выйдет… — И ушел, зачем-то подмигнув Ильюхину левым глазом.
«Быстро тут у них… «Выведу»… — повторил слова Авдеева и сразу ощутил, как ползет по спине вязкая струйка… — Знакомое словечко. Тут надо бы добавить — «в расход» — и все станет на место. Ладно. Назвался кузовом вот и полезай. А если они «щас» — как этот выразился — выведут… ее? Ладно. Тогда — шесть патронов им, седьмой себе. Н-да… Глупо. А ей чей-нибудь первый достанется. Нет. Здесь надобно думать и присматриваться. С кондачка такой аврал не возникает…»
Авдеев вернулся с тремя: один в генеральской форме без погон, два других — в матросской. На лица Ильюхин не смотрел — почему-то страшно стало.
Авдеев между тем приказал узникам сесть на заднее сиденье, Ильюхину на промежуточное, сам сел рядом с шофером. На вопрос генерала: «Куда же нас теперь?» — ответил без запинки: «В Ивановскую тюрьму, это недалеко и для вас ненадолго. Поехали!»
Автомобиль тронулся, выехал на Главный проспект и повернул направо. Вскоре слева обозначился не то парк, не то сад, над деревьями возник шпиль колокольни, и Ильюхин догадался, что приехали на кладбище.
— Вы же говорили, что… в тюрьму? — растерянно спросил генерал.
— Я и говорю… — Авдеев двигался быстро, мелким шагом, Ильюхин обратил внимание, что шашка «Саше» не мешает. — Вот она, слева. Мы просто идем другим путем. — И Авдеев опять подмигнул Ильюхину.
Поднимались в гору.
— Но, позвольте, — снова начал генерал, — тюрьма — вон где, а мы идем мимо, мимо… Климентий Григорьевич, да скажите вы им!
— Где служил, братишка? — улыбнулся Нагорный. — Куда идем-то? Кингстоны открывать? Нет?
Ильюхин промолчал. Глазастый. Матрос матроса сразу видит…
Между тем Авдеев свернул действительно влево, к тюрьме, здесь могилы были старые и давным-давно заросли непроходимыми кустами.
— К бою, товарищ Ильюхин… — Авдеев рванул из кобуры револьвер и, не целясь, выстрелил в Долгорукого. Нагорный стоял недвижимо, второй матрос мелко перекрестился и прошептал отчетливо: