Царь пожевал губами:
— Возможно. И что же?
— Этот полковник, если изволите еще помнить, по-прежнему преподаватель академии. А она здесь, в Екатеринбурге. Я принесу от него письмо.
Подошла Александра и положила руку на плечо мужа:
— Никки, он ведь должен тебя ненавидеть, этот полковник… Разве нет? Разве мы можем положиться на такого полковника?
«А ты, матушка, зришь в корень… — подумал Ильюхин с невольным уважением. — Как бы не сорвалось…»
— Тогда, друг мой. Тогда… А теперь времена иные… — Подошел вплотную к Ильюхину: — Ты не обманываешь, братец?
И плохо стало Ильюхину. «Ведь обманываю, обманываю», — неслось в голове, которая к тому еще и невыносимо вдруг зачесалась. Он ведь беззащитный, такого всякий может растоптать, вот ведь дерьмо-говнище…
— Нет, ваше величество… — сказал негромко, брызнули слезы, и Николай вдруг обнял и прижал к себе:
— Спасибо. Храни тебя Господь…
Сердце бухало, как главный калибр, с неба лилась неслыханная прежде музыка. Мог ли мечтать или представить такое даже во сне… Обнял, не побрезговал простым человеком. А? Но ведь с другой стороны — они, Романовы эти, — такие закаленные во всяких-разных уловках и обманах? Им бы своего достичь, а цена человеческой жизни при этом… Тьфу. И все же, все же… Что было — то случилось и этого теперь вовек не позабыть. С этим и умереть — если что…
Вечерело, прохожие редели на глазах; в городе баловались лихие люди, и испуганные обыватели засветло расползались по домам. Неясная фигура возникла сбоку, короткая фраза хлестнула по нервам: «Через час — на Ивановском, у попа…»
Стараясь унять вдруг рассыпавшуюся мелко дрожь, побрел пешком. В голове было пусто, думать ни о чем не хотелось, но таинственный призыв сделал свое дело: постепенно сосредоточился. «Видать, у них там что-то стряслось, не иначе».
В храм вошел точно в назначенное время. Пусто было — никого из клира, служащих, даже бабок старых с ведрами и тряпками не видно. Смело прошел в алтарь, забыв, как и в прошлый раз, снять бескозырку. Вгляделся: из темноты запрестолья вышел Кудляков.
— Не удивляйся, события нарастают и приближаются, я обязан соблюдать щепетильную осторожность. Беречь и тебя, и себя, представь. Первое: в двадцатых числах мая здесь окажутся все Романовы. И тогда, если понимаешь правильно, у нас останется времени с кошкину пипиську. Ты видел пиписьки котов? Непонятно, как они ухитряются таким мизером заделать кошке с десяток наследников… Так вот тебе лозунг наступающего момента: они приехали, а мы готовы. И потому к их приезду я должен себе понимать: как, каким числом верных людей, в какое время и каким способом мы их заберем. Думай. Теперь вот что… — вытащил из-за пазухи скомканный лист. — Читай, это после раскодировки. Подлинная телеграмма сообщала… одному тут московскому бывшему жителю — кто у него в последнее время, значит, помер, где и как похоронен и куда отошло выморочное имущество.