– В моей школе тоже иногда появляются лордеры. Они приходят на общешкольные собрания, и, кажется, у них даже есть свой кабинет.
– Это не тот случай. Они там постоянно, и не два-три человека. Поговаривают, что там проводятся какие-то эксперименты и тренировки. Что-то новое. И ученики отличаются от обычной Группы. Это не разношерстная компания, все они высокие, здоровые, спортивные. Все имеют какие-то способности, которые выделяют их.
– Что ты хочешь сказать?
– Пока и сам не знаю. Мы постараемся выяснить больше, если получится. Но одно я знаю точно: тебе слишком опасно видеться с Беном.
Я складываю руки на груди и устремляю взгляд перед собой. Эйден успокаивающим жестом кладет руку мне на плечи.
– Ты не кажешься такой расстроенной, как я боялся.
Так много секретов, и так тяжело носить их все в себе. Я прячу лицо в ладонях и вздыхаю:
– Для этого есть причина.
– Что такое?
Я выпрямляюсь и смотрю в лицо Эйдену. В лицо правде.
– Я уже виделась с ним.
– Что?
– Помнишь тот канал рядом с тренировочным полем, который мы переезжали? Я видела его в заднее окошко и каким-то шестым чувством поняла: тот Бен, которого я знала, бегал бы там по утрам. И он действительно там бегает.
У Эйдена отвисает челюсть:
– Совсем, что ли, рехнулась?
– Со мной же ничего не случилось, верно?
– Дело не в этом. – Эйден рассержен, здорово рассержен. – Я же сказал тебе подождать, пока мы не узнаем больше.
– Ты мне не указ, – огрызаюсь я, но тут же жалею об этом. – Извини. Я не могла ждать.
Эйден молчит, берет себя в руки. Вглядывается в мое лицо.
– Я так понимаю, счастливого воссоединения не получилось, – констатирует он.
– Нет, не получилось. Он меня не узнал. Совсем. Тогда я подумала, что ему, должно быть, заново стерли память, хоть ему уже больше шестнадцати.
– Тогда? А что думаешь теперь?
– Не знаю. Что-то тут не сходится. Начать с того, что я по-прежнему знаю его, какой он, ведь так? Знала, что он будет бегать там по утрам. И он был совсем не похож на нового Зачищенного. Никаких улыбок, никакой щенячьей радости. Он был более… отстраненным. Совсем не таким, как Зачищенные.
– Интересно. «Лево» на нем есть?
– Не знаю, рукава были длинные. А что ты об этом думаешь?
– Ну, имеются кое-какие мысли. Во-первых, он там не узник, верно? Ему разрешается свободно приходить и уходить, иначе он не бегал бы по утрам один.
Правильно. Я цепляюсь за эту пусть маленькую, но все же хорошую новость.
– И они там делают что-то еще. Не зачистку. Или, по крайней мере, не так, как мы это знаем. Но с какой целью?
Он хватает меня за руки, заглядывает в глаза.