Глубже, глубже — и листья облепили кожу до локтя. Даже вытаскивать было боязно. Держитесь там?
Эльга вдохнула.
Рука появилась из мешка вся, словно ветка, поросшая зеленью. Липа, береза, овсюг. Стебельки травы и мятые бутоны полевого цвета.
Так, теперь, наверное, надо как-то переместить…
Эльга поднесла руку к панно. Листья держались плотно, как чешуя. Слышалась их напряженная вибрация, кожа от них зудела.
Ш-ш-шрыш-шыр-шыр.
— Мастер Мару, — обернулась Эльга.
— Стряхивай, — сказала Унисса, откусив у листа непослушный черенок. — Резко, как воду с пальцев. И направляй сердцем. Листья поймут.
— Да, мастер Мару.
Эльга искоса посмотрела на панно. Дерево сделалось узорчато-лиственным, с прихотливыми трещинками, в золоте нанесенного воска. Что ж, готовьтесь, Живцы.
Р-раз.
Согнутая в локте рука выпрямилась, и листья посыпались горизонтально, словно только того и ждали. Они втыкались в дерево, будто железные пластинки, и формировали ряды. Десяток или два упали, не удержавшись, но остальные застыли плотным, зубчатым, подрагивающим строем.
Унисса, отклонившись, посмотрела на результат.
— Очень хорошо, Эльга. Продолжай.
— Да, мастер Мару.
Эльга снова сунула руку в мешок.
Листья теперь облепили ее быстрее, охотнее, сами торопились попасть на панно. Понятно, каждому хочется поучаствовать.
Еще и передерутся. Уступите, подвиньтесь, мы, дубовые, всегда первые…
Фыр-р-р — полетели, проникая, прорастая в узор, поднимаясь новым рядом. Заползший за границу Живцов отросток Эльга смяла в ладони. Почудился жалобный писк. Простите, простите! — покаянно подумала она и разжала ладонь.
Ветер снес мятые трупики за столбики веранды.
Еще! Только уже внимательней, чтобы ни один лист не пропал зазря. Вспухала, прорастала диковинным ворсом зелень, Живцы обретали объем и цвет.
Мешок пустел на удивление быстро.
— Так, — объявилась рядом Унисса, — замечательно. Теперь отдохни. Пить не хочется?
Эльга мотнула головой.
— Все равно попей.
Женщина усадила ее на скамейку, вручила кружку с подкисшим с утра молоком. Оказалось, что уже полдень.
— А вы? — спросила Эльга.
Унисса посмотрела на ощетинившиеся листьями Живцы.
— Да, наверное, — она села рядом. — Как тебе Покосы, хороши?
— Мастер Мару, я очень-очень хочу научиться также! — проникновенно сообщила девочка.
Унисса потрепала ее по волосам.
— А куда ты денешься?
— А из листьев можно все, что угодно, сделать?
— Наверное. Только оживить никого нельзя, — сказала мастер.
В беседку, обмахиваясь длинным рукавом, поднялся эконом. Выглядел он не в пример свежей себя вчерашнего.
— Добрый день. Спешу посмотреть, как вы здесь.