— Письмо пришло на прошлой неделе, — сказал эконом. — Оно, конечно, не о нынешней ситуации — мы высылали отчет о бедственном положении надела и города еще в начале весны. Но у господина кранцвейлера, кажется, голова болит совсем о другом.
— О Тангарии?
— Наверное. К тому же, он не очень жалует наши места, мы когда-то хорошо бунтовали против его отца.
— И это, я вижу, осталось, — сказала Унисса, складывая письмо. — Сколько времени вы мне можете дать?
— Думаю, у нас нет ни двух недель, ни шести дней, — сказал Канлик.
— Три дня, — шумно выдохнув, сказал господин Эрмин. — Я могу… Я обещаю вам, мастер, три дня. Большего вам не дал бы и сам всеблагой Бог Икке.
— Три?
— Вода кончится, — печально кивнул эконом. — Последнее из хранилища сливаем в бочки и везем на улицы.
— Так, ну-ка!
Унисса поймала за рукав господина Эрмина, подхватила под локоть господина Канлика и подвела их к панно.
— Смотрите! Это невозможно сделать за три дня!
— Почему же? Ой, — господин Эрмин, наклонился, разглядывая сложенные из листьев домики и тропки, — это же Покосы.
Лицо его приобрело выражение радостного изумления.
— Господин Канлик, — он благоговейно повел пальцем, — я здесь рос когда-то.
— Это Покосы, — сказала Унисса. — А еще должны быть Бархотцы, Симанцы, Кранужан, Гарь-поле, Живцы, Супрыня, Кромарь и Плешкин луг. И Дивий Камень в центре. Как вы думаете, это можно сделать за три дня? Господин Канлик…
Мастер развернула эконома к себе. Тот с трудом отвел взгляд от панно.
— Да-да, я понимаю.
— Что вы понимаете?
Эконом, глядя на лиственный черенок в волосах Униссы, забормотал, словно в горячке:
— Одеяла, подушки — сюда, в гостинице уже нет смысла… Трехдневный запас на вас и на ученицу… Тропа одна, на подъеме можно продержаться меньшим числом… Второй подъем слишком крут, и там завал… В целом, я считаю…
— Убирайтесь!
Господин Канлик вздрогнул.
— Что?
Взгляд его стал осмысленным.
— Убирайтесь! — повторила Унисса, привлекая Эльгу к себе. — Видеть вас не хочу!
Девочка ощутила, как на ее плечах подрагивают пальцы мастера.
— Но три дня…
— Вы мешаете мне работать, — процедила Унисса.
Эконом закивал.
— Да-да, я понял, — он потянул за собой господина Эрмина, который все еще слабо улыбался. — Может быть, охрана?
— Никого, ни одной живой души! Четыре лампы и бочонок с водой — к вечеру.
— Тогда мы уходим.
Канлик и прихрамывающий господин Эрмин покинули беседку, оставив в душе девочки ощущение непонятного беспокойства.
— Они глупые? — спросила Эльга, задрав голову.
— Возможно, — Унисса опустилась на лавку, словно у нее внезапно кончились силы. — А мы с тобой кто?