— Огороды чистят, — тем же шепотом сообщает Марат. — Их там человек десять — двенадцать, мигрантов, лучше, чтоб нас не видели. — И еще больше понизив голос (они с Ефимом слегка отстают): — У вас, извините, Ефим Петрович, виза когда заканчивается?
— Через четыре дня, — так же тихо отвечает Ефим. — А у тебя как?
— У меня тоже — через четыре дня. Не знаете, ходят слухи, что их продлят?.. Тут вот в чем дело… Сам я, конечно бы, полетел, но вот мать и отец — ни в какую. Даже разговаривать не хотят. Останемся здесь, в Бельске, и все. А я как же — без них? Или, с другой стороны, как они — без меня? Ведь эти что говорят: не увидимся уже никогда…
— Из наших кто-нибудь эмигрировал? — спрашивает Ефим.
Под нашими он подразумевает членов астрономического кружка.
— Пять человек: Евдокимов, Смирнов, Костырева, Ланецкая, Таечка Зимогляд. Девчонки — вместе с родителями, а Евдока и Смирный — они просто сами ушли. Только записки оставили, чтоб не искали их… Ефим Петрович, а правда тут говорят, что вы решили остаться?
— Да, мы остаемся, — после короткой паузы отвечает Ефим.
— А почему? Вы посмотрите, что происходит.
— Именно потому, — опять после паузы говорит Ефим. — Ну как тебе объяснить? Если я сейчас отсюда уйду, скажут — сбежал. Я ведь тут как бы отвечаю за всех. — И добавляет поспешно: — Но это, учти, касается только меня. То есть, конечно, меня и моей семьи. У тебя могут быть совсем другие ориентиры.
— Что-то я не въезжаю…
— Ну, Марат, ты же — не мэр. Ты на себя никаких общественных обязательств не брал. Так что советовать не берусь. Опять же — родители твои, видишь, против… Извини, ты уж решай это сам…
— А как вы полагаете, что думают президент и правительство?
— Ну… они, наверное — думают, — нейтральным голосом сообщает Ефим.
— Понятно… В интернете вон пишут, что политикам виз не дают.
Ефим отводит ветку, лезущую в глаза.
— Марат, видишь ли, практически любой человек время от времени вынужден сделать выбор: поступить так или этак, повернуть туда или сюда. Другое дело, что большинство людей этого даже не замечает, для них выбора нет — они инстинктивно сворачивают туда, куда идут все. Очень трудно плыть против течения. У многих, пожалуй, почти у всех, для этого просто нет сил. Да, в общем, и не хотят они никуда плыть, они хотят, чтобы течение само их несло. Никто здесь никому не может помочь. И потому скажу еще раз: решай сам.
Марат молчит. Чувствуется, что он разочарован. Он, похоже, рассчитывал получить простой и ясный ответ. Ефим раздраженно думает: все жаждут получить простой и ясный ответ. Но что делать, нет у меня простых и ясных ответов. И ни у кого их нет. У всего человечества нет.