— Придется оставить, — нахмурился вахмистр. — Никакого оружия отсюда выносить нельзя.
— Это почему же? — с наивным видом спросил Перно.
— Потому что этот ваш полк будет разоружен.
— Да? — с интересом спросил Перно. — Вот об этом нам ничего не говорили.
— Не говорили, так скажут!
— Ну, когда скажут, тогда и сдадим... А пока нам сказано, чтобы мы сдали вам под охрану склад, и, как видите, мы тихо-мирно сдаем...
— Тогда подождите немного, — не сдавался вахмистр. — Сейчас пошлю конника в наш штаб узнать, как нам быть.
— Что же, посылайте, пожалуйста. Но вы же понимаете, что мы не будем подчиняться распоряжению вашего штаба, а приказ нашего штаба уже есть. — И Перно дружески хлопнул по плечу вахмистра. — Да вы не беспокойтесь, друг, если действительно есть такая договоренность о разоружении нашего полка, так мы сдадим и это оружие, и то, что было получено в первый день. Ведь правда?
Вахмистр сунул кончик уса в рот, задумчиво пососал, еще раз посмотрел на дружески улыбающегося, невозмутимого латыша, на хмурых и решительных солдат из полка имени Минского Совета, молча и пристально следивших за их переговорами, и понял, что со своими десятью казаками все равно не сможет помешать им унести оружие.
— Вот чертяки гладкие! — усмехнулся он, закручивая мокрый кончик уса. — Ладно, давай пойдем подпишем акт.
Они вошли в здание и минут через десять вышли. Видно, сдача и прием мастерских прошли без долгих формальностей.
— Так вот, друг мой, — с той же дружеской улыбкой сказал Перно вахмистру, — охраняйте склад как полагается. И еще, видали, как мы тихо, без лишнего шума сдали вам все? Так вот, когда через несколько дней я вернусь, смотрите, чтобы также не было никакого шума. Поняли?
— Думаете, ваша возьмет? — хитро прищурил желтые глаза вахмистр.
— Можете не сомневаться, — уверил его Перно.
— Ладно, — весело кивнул вахмистр. — Ежели ваша возьмет, шуметь не будем. Прогневайте.
Курятников подал команду, и рота, громыхая колесами двух десятков пулеметов по булыжнику мостовой, двинулась к зданию Совета.
— В жизни не видывал более глупого документа, — говорил Кнорин на возобновившемся заседании Военно-революционного комитета, стуча согнутым пальцем по листу «соглашения». — Ну хоть бы один пункт, который удовлетворил бы обе стороны!
— Точно, — подтвердил Ландер. — И жить этой бумажке ровно столько, сколько понадобится одной из сторон, чтобы набраться сил и раздавить другую.
— Ну, если бы дело обстояло так, то они могли бы сделать это хоть сегодня, — пожал плечами Алибегов. — И я просто диву даюсь: какого черта они вообще пошли на эти переговоры?