Вот такое ожидание смерти и было моим первым воспоминанием в моей жизни.
Я маленькая и слабая, высокие своды мокрой и темной пещеры, тусклый свет одинокого шара светляков, запах мокрой шерсти множества щенков, их вялое шевеление и редкое попискивание. Меня окружают тесно прижавшиеся тела, их тепло. И все.
Все остальное было не интересно и тускло. Я ждала свою мать...
Это позже я могла вспомнить, что на полу пещеры были набросаны старые циновки, и именно на них мы и сидели, тесно-тесно прижавшись. Мы, щенки-сосунки, много щенков.
Мать я не помню совсем. Вообще. Ничего. Ни ее лица, ни ее тепла, ни ее запаха.
Это много позже я узнала, что они, матери, были у нас у всех. И как могли старались нам помочь. Могли они совсем немного, два раза за смену нас покормить. При том рационе рабочего гоблина Бооргуза, это само по себе подвиг. Кормящие самки получали чуть больше, от слова чуть. Молодые самки, еще сами не ставшие взрослыми и не имеющие сил, обычно не могли выкормить свой первый выводок. Моя мать, видимо, была старше, и мне хватило молока, и я выжила. Наверное, у меня был брат или сестра, самки обычно приносят двух щенков, но выжили ли они, я не знаю.
Сосунок орка, после того как его оближет или вымоет мать - маленькое, ушастое существо, с уже открывшимися глазами, покрытое почти целиком темной, изредка светлой густой шерсткой, она потом сходит по мере взросления.
Тихо и почти неподвижно сидящее рядом с другими сосунками, сытое - дремлет, голодное - молча и тоскливо ждет. Мать находит своего сосунка по запаху и голосу. Уловив запах матери, щенок начинает тихо и прерывисто попискивать. Я помню голоса всех своих щенков, я всех их помню!
Все остальное время щенок орка молча сидит на задних лапках, засунув себе в рот пальцы рук. И хорошо, что до года у сосунков нет зубов. У каждой самки есть маленькая фигурка сосунка, вырезанная из кости, камня или дерева. Темнейший, я всегда старалась быть хорошей матерью, не моя вина, что они пришли к тебе не могучими воинами, позаботься о моих щенках. Я приму твое наказание с радостью, если смогу стать с ними рядом и услышать их голоса. И моя мать услышит мой голос.
В случае опасности сосунок попытается спрятаться или уползти, но если у него на это будут силы.
Самка орка, родив свою пару, несет ее в Щенячью Яму. Обычно это укрытое место, где они и ждут своих матерей.
За Ямой Сосунков присматривают две-три старые или покалеченные самки. Они и следят за щенками, проверяя их и вытаскивая из кучи уже умерших. Мрут они часто, в голодные годы Ямы вымирают целиком, вместе со няньками. Их плата за работу - кусок рациона или другой еды размером со средний коготь. Каждая самка один раз в день приносит ее нянькам. Нет щенков - нет еды. В течение первых лет щенок теряет свою шерсть, ее старательно собирают няньки. Клубок ниток из нее стоит миски похлебки. Шерсть умерших - законная добыча няньки, но если мать поймет, что ее щенок умер от небрежения няньки, умирать она будет тяжело и мучительно.