В первые же четыре дня моего заведования холерным отделением доставлялись в госпиталь больные исключительно в алгидном периоде, что заставило меня допрашивать каждого из них: сколько времени до прибытия в госпиталь он прохворал холерой, т. е. приступом? И как долго до приступа он страдал поносом? Оказалось, что все прибывшие из гарнизонного батальона до появления приступа страдали поносом, а то и рвотою не менее пяти дней, а с наступлением приступа отвозились в госпиталь, редко тотчас, чаще же спустя несколько часов. Вписывая такие показания в историю болезни, я сначала за все первые четыре дня, а затем каждый день подавал рапорт о доставленных в отделение холерных с прибавлением о каждом из них двух упомянутых сведений.
Кроме того, мною было дознано, что весь контингент из гарнизонного батальона прибывал прямо с огородов. И что все эти заболевшие, ничего теплого по утрам не получая, утоляли жажду, а то и голод сырою водою либо хлебом с водою, которую они брали из ближайших к огородам мелких колодцев, служивших большей частью для поливки. Некоторые из них страдали прежде поноса лихорадками, а иные имели кратковременные и несильные ознобы до наступления либо в течение незначительного еще поноса. Понятно, что такие рапорты не могли остаться без огласки, бросили немалый свет на численные и преимущественные заболевания рабочего класса и крепостных и причинили много тревоги и мне, и другим. Но все-таки в конце концов работы на огородах были запрещены, а солдатам гарнизона велено было по утрам давать сбитень либо чай и не отказывать в кипятке для того, чтобы они во всякое время дня и ночи могли себе заваривать мяту, липовый цвет, шалфей и прочее, выдаваемые из госпитальной аптеки по первому востребованию, – и все это во избежание питья ими сырой воды. Как только эти правила вошли в силу, как стали доставлять в госпиталь больных с первоначальными поносами, то смертность не только между солдатами гарнизона, но и между прочим рабочим людом прекратилась. Холерное отделение сократилось, а выросло отделение с поносами до сотен. После немногих жертв в возвышенной части холера показалась на окраинах города, особенно расположенных по озеру Кабан, а затем перенеслась в низменные улицы за реку Булак, где и производила обильную жатву до конца эпидемии.
Чтобы выяснить порядок появления и причины неодинакового распространения холеры в разных частях города, я вкратце коснусь топографии и особенностей климата Казани.
Казань расположена под 56° с. ш. и 67° в. д. от острова Ферро, на левом и возвышенном берегу реки Казанки, которая, впрочем, протекает, извиваясь, на расстоянии 0,5 до 1,5 версты от северной части города. Изотерма Казани +2,5 °R, средняя зимняя температура −10 °R, средняя летняя +14 °R