– Ты сам оставил мне ключ и вагон подсказок.
– Неправильно, – бесстрастно возражает Кейн. – Ты нашла ключ и увидела подсказки. Это разные вещи, Шерри.
Я затрудняюсь с ответом. Точнее, не нахожу достойного. Меня сбивают с толку холодное спокойствие и плавные интонации, с которыми он произносит каждое слово. Странное, тревожное ощущение. Я точно знаю, чей это голос, но не уверена, кому он принадлежит. Подобный раздрай происходит со мной впервые.
– Оглянись. Смелее, – приглушенно, почти шепотом. Вот черт… Сукин сын. Представление выше всяких похвал. Спецэффекты на уровне. Я впечатлена, нет, вру. Я в шоке или в заднице. Да, так точнее. Я в полной заднице. И освещение соответствующее.
– Не бойся. – Кейн с упоением или скорее по*уизмом продолжает цитировать сам себя.
Ну хорошо, сам напросился. Покрывшись с ног до головы гусиной кожей и нервно сглотнув ком в горле, резко поворачиваю голову на звук его голоса. Мышцы шеи протестующе ноют от напряжения, а я цепенею от леденящего ужаса, наблюдая, как от стены отделяется высокая тень и делает несколько бесшумных ленивых шагов в мою сторону.
Я бы матюгнулась, но от страха душа падает в пятки, язык прилипает к небу, а ноги к полу. Выпучив глаза, обреченно смотрю на прорезающиеся сквозь тьму очертания мужской фигуры. Это Оливер. Он. Нет никаких сомнений! Его тело я успела неплохо изучить за прошедшую ночь, да и утром налюбовалась, пока он собирал свои шмотки по спальне. Задница – зачет, плечи – супер, пресс на троечку, размер рабочего инструмента на твердую пятерку, исполнение – четверка, но это больше из вредности. А вообще у него глаза красивые. Синие, как океан. Не то что у меня. Кофе с молоком. Вот что бы вы выбрали: выпить кружку кофе с молоком или поплавать в океане? То-то же.
Черт, о чем я думаю, вообще?
– Я рад тебя видеть, Шерри, – вибрации чуть ниже, брутальнее. Я пораженно пялюсь на него, потеряв дар речи. И есть отчего. Тягучая плавность голоса, удивительно гармонирующая с пластикой движений, завораживает. Завораживает и одновременно пугает до дрожи. В мозгу красным маячком горит табличка SOS, но я храбро закрашиваю ее черным и принимаю вызов. Он ничего мне не сделает, как мантру повторяю про себя, и самовнушение удивительным образом срабатывает.
– Не хочешь посмотреть на меня при свете? Может увидишь что-то новое? – не уверена, что мне нужен свет. Особенно теперь, когда хаос в мыслях и первый испуг отошли на задний план.
– Я хорошо тебя вижу, и ты меня тоже, – он не спрашивает, а констатирует и утверждает, словно знает наверняка. Читает меня, как открытую книгу. Это сравнение почему-то странным образом тревожит. Может, потому что Оливер не ошибается. Я различаю даже буквы модного бренда вдоль выреза на его графитово-серой футболке, цвет нашивки на кармане темно-синих джинсов и форму пряжки на ремне. Возвращаясь к глазам, замечаю, что цвет радужки кажется глубже и насыщеннее в темноте. Неестественно широкие зрачки наводят на настораживающую мысль о возможном допинге, что объяснило бы неестественные интонации и общую безэмоциональность. Или… Или все-таки имеет место третий вариант, который не бункер и не склеп.