* * *
– Я дошью полотенце, а ты, Светик, отнесешь его в лес берегиням. Оно промокнет от росы и впитает запах трав в дар источнику.
Веснянка протянула полотенце Светику и, когда он убежал, обратилась к подошедшему к ней Ярилке:
– А может, это какая-нибудь из наших девиц притворилась русалкой, чтобы тебе полюбиться?
– Да нет, она другая. Глаза у нее, как из лунного света…
– А ты нашим девицам в глаза смотрел?
Он вдруг замер, пораженный мыслью.
– А хорошо бы она была обычной девушкой. А песня, если я слышал?
– Какая песня?
– Ты знаешь, я будто слышал, как она то ли говорит, то ли поет.
– Вот так русалочьего пения наслушаешься и не захочешь человечьего.
– Тебе-то я всегда рад. Спой.
К ним подошла Малуша. Ярилка искоса взглянул на нее. Небось, и эта прознала про его тоску.
– Да уж и споем, – кивнула Малуша.
Ой, ива, ивушка,
Подними вверх ветушки.
Под ними русалочки ходят,
Дивный хоровод водят.
Перед ними Ярилка бичом росу отряхает,
Двух водит, третьей говорит:
«Идем со мной».
Ярилка укоризненно взглянул на девушек и побежал прочь.
– Или не понравилось?
Вслед ему несся смех.
* * *
– Принесем жертву!
– Поставим требу родникам и берегиням[38].
Источники земные, пробившись сквозь тьму, кровь земли и дар ее. Без них жажда спалила бы живое. Весной спускаются сюда берегини, и нет рядом с людьми зла.
– Ты, кровь земли, будь всегда чист.
– Пора его почтить.
С утра видно было, как селяне в лучших нарядах собирались на околице. Когда показалось солнце, все медленно двинулись к горке, к священной березе и роднику. По зеленому берегу, по склонам пестрела их толпа, словно цветки. Они шли плавно и тихо.
Зверь вышел на поляну и почувствовал непонятный запах – запах радости. Он недоуменно переступил лапами.
Они даже не пели, только чуть-чуть улыбались, светились. Стали кругом у родника, подняли руки. Родник доверчиво, чисто журчал… Опустились около него на колени, каждый, поклонившись, отпил несколько глотков. Что-то шептали ему. Потом старики стали раскладывать на траве еду, девушки развесили на кустах полотенца и венки.
– Будь к нам добр, всегда ясен и чист.
Он радостно журчал в ответ.
– И вы возьмите от нас, добрые берегини.
Они бросали венки и цветы на ветки деревьев. Старики угощались хлебом, медом, яичницей.
Зверь сидел на пригорке. Был лес… черный. Но здесь совсем другое – что-то непонятное и мягкое в воздухе. Он сделал еще несколько шагов. Сзади был лес. Оглянулся на него. Мой путь, путь волка… Черный лес меня спасет и мне поможет. Мой путь, путь волка… И все же он почему-то не мог уйти и несмело, робко подошел к ним еще ближе, ближе… Смотрел на них.