Одна из девушек подбежала к венку, зацепившемуся за ветку рядом с ним. Она даже не испугалась. В ней было удивление. И зверь увидел в глазах – чужой. Черный лес… Чужой…
Она позвала людей, и они подняли головы. Огромный волк стоял на опушке около девушки. И вдруг он испуганно побежал прочь, в лес. Будь ты волком… Лес кругом дикий. Будь ты волком… Горели ожоги, шипели. Чужой… шипели ожоги. Скорее к спасительному лесу. Мой путь к нему. Черный лес меня спасет и мне поможет.
Зверь бежал по чаще. А они быстро забыли про него. Гуляли беззаботно вокруг родника, и тот журчал тихо и радостно. Вечером разошлись с песнями.
Родничок все так же бескорыстно журчал. Зверь, крадучись, тихо подошел, прислушался. Тот журчал и для него. Долго смотрел. Потом опустил в него лапу. Родничок намочил ее так же щедро и мягко, как и тем, другим. Рядом шумел черный лес. И когда зверь поднял голову, в глазах у него были непонимание… и обида. А родник все журчал…
* * *
Ярилка сидел на берегу скучая. Уж лучше бы в омут затащила. Это все равно что гоняться за лунным светом…
– Смотри, а ваши девушки принесли мне сорочку.
Он широко раскрыл глаза. Прямо перед ним стояла русалочка. И разговаривала, охорашивалась, как ни в чем не бывало, будто обычная девица, совсем по-человечьи.
– Тебе нравится?
На ней была белая рубаха, почти незаметная под темными длинными волосами. Она кокетливо пританцовывала и напоминала обыкновенную девушку, щеголявшую обновкой.
– Где же ты была? А я весь лес исходил, тебя ищучи.
– Ах, я примеряла сорочечку, – и вдруг она рассмеялась. – Да ты никак не замечаешь. Я сидела на иве и все наряжалась, наряжалась. Скоро праздник, нельзя же так, неприбранной.
Она тряхнула волосами. По лугу разлился тревожный, колдовской запах… И вдруг Ярилка увидел, что вся она в белых и желтых речных цветах. От ее движения длинный ворот рубахи раскрылся, и под ним мелькнуло светящееся тело, оплетенное водорослями и травами. Рубашка перехвачена, как поясом, каким-то стеблем. А сама она стала будто выше и величественней.
– Да ты как властительница вод.
Та вдруг снова рассмеялась:
– Пойдем купаться, не боишься, утащу в омут?
И бросилась в реку. Но пока он добежал, только увидел цветы и мелькание волос или водорослей над ними.
* * *
Шли дни. Ярилка часто приходил к ивам, но никого там не встречал. Увидит ли он ее еще когда-нибудь? Он сидел на берегу и вспоминал, как накануне они с Ходотой подглядывали за девушками, которые ходили в рощу завивать венки на березах и звать русалок[39]. Веснянка, Малуша и другие девицы притянули и переплели нижние ветки берез с росистой травой, а верхние согнули в венки.