Обострение болезни Джейн также могло быть вызвано стрессом. Дядя Джеймс Ли-Перро скончался, и после оглашения его воли стало ясно, что все надежды Остинов окончательно рухнули. Мечты миссис Остин не оправдались – покойный все оставил жене. Затем его богатство должен был унаследовать, как и полагалось, Джеймс Остин, за исключением 1000 фунтов для всех братьев и сестер Джеймса (кроме Джорджа). Но ни один из Остинов не увидит этих денег, пока жива миссис Ли-Перро. Для Джейн это было «слишком, слишком поздно». Кроме того, она считала, что миссис Ли-Перро может прожить еще лет десять. И действительно, миссис Ли-Перро, словно в пику жадным родственникам, отчаянно цеплялась за жизнь и умерла в возрасте девяноста двух лет.
Миссис Ли-Перро постоянно была чем-то недовольна. «Когда Стоунли увеличил наш доход, – впоследствии писала она, – то были куплены лошади и новая карета – но увы! Плохое здоровье пришло вместе с богатством, от которого нам было все меньше и меньше пользы». Хорошо, что ее невестка и племянницы не слышали этих жалоб…
Миссис Остин оставалось утешаться мыслью, что брат собирался ее пережить и, знай он, что умрет первым, распорядился бы своим состоянием иначе. Джейн расстроилась из-за смерти дяди. Обострение болезни она связала с сильными переживаниям. Она чувствовала себя так плохо, что попросила Кассандру вернуться из Беркшира, куда та поехала на похороны дяди. Разумеется, сестра вернулась, и «либо ее возвращение, либо визит мистера Кертиса [врача] заставили мою болезнь отступить, и сегодня утром мне лучше», – писала Джейн.
Смерть дяди побудила Джейн задуматься о завещании. 27 апреля 1817 года она составила завещание, но не позаботилась о том, чтобы должным образом заверить его. Она собиралась оставить 50 фунтов безответственному Генри и еще 50 фунтов мадам Бижон, французской няне и экономке, которая долгое время служила у Генри, а до него у Элизы. По всей видимости, после оглашения завещания Ли-Перро она в первую очередь думала о тех, кто больше всего нуждается в деньгах. Все остальное Джейн завещала «моей дражайшей сестре Кассандре». В следующем месяце ее брат Джеймс также составил завещание, согласно которому деньги доставались Генри, Фрэнку, Кассандре и Чарльзу. Он не упомянул своего больного брата Джорджа, а также сестру Джейн. Это указывает на то, что семья не верила, что Джейн проживет долго.
К маю Джейн превратилась в настоящего инвалида. «Я не встаю с постели с 13 апреля, – признавалась она в письме к подруге Энн Шарп, – и только перемещаюсь на диван». Но дух ее не был сломлен: «