— Конечно. Все так и будет, — улыбнувшись, соврал он.
— Патер Морн сказал позвать его, когда ты проснешься, — нехотя призналась она. — Я пойду?
— Подожди, — попросил Уолтер, прижимаясь щекой к ее ладони. Она молча наклонилась и поцеловала его. И в этот момент тоска отступила — для нее не осталось места в отозвавшейся нежности и золотистом тепле. — Теперь зови, — улыбнулся он, когда она отстранилась.
Оставшись в одиночестве Уолтер, наконец, заставил себя откинуть одеяло и повернуть голову влево.
До локтя руку закрывали бинты, пропитанные в темно-синей жидкости. Протез почти полностью повторял контуры руки и в тусклом свете казался черным. Уолтер с трудом подавил желание все-таки пошевелить рукой, чтобы убедиться, что протез и правда ее заменит.
Патер Морн зашел в комнату молча, сел на край кровати и деловито ощупал его плечо.
— Больно?
— Нет.
— Отлично, мальчик мой, — тепло улыбнулся он. — Вам необходим отдых и нормальное питание… простите, ваша подруга сказала, вас в тюрьме морили голодом?
— У меня были проблемы с аппетитом, — проворчал он, решив не акцентировать внимание на своих попытках самоубийства при любящих людях.
— Клирики регулярно инспектируют тюрьмы, но зверства, творящиеся там, не всегда удается пресекать, — горько признался патер Морн.
Уолтер не стал напоминать ему, что на допросах с пристрастием всегда присутствуют клирики, и если бы его насильно заперли в Лестерхаусе, то происходило бы это только под надзором и с согласия клирика.
— В любом случае, — продолжил патер Морн, — теперь вам ничего не грозит. Можете отдыхать. Доктор Харрис придет для осмотра через полчаса и все расскажет.
Уолтер улыбался, кивал и не верил в то, что ему обещали. Нет, в то, что доктор Харрис появится через полчаса, он очень даже верил. А вот в то, что угроза миновала и он может позволить себе есть, спать и не тревожиться о будущем хотя бы несколько дней — нет.
— Хотите я попрошу зайти Утешительницу? — неловко предложил патер Морн.
Уолтер поднял глаза и увидел, как Эльстер сделала движение рукой, имитируя бросок. Заметила взгляд Уолтера и, виновато потупившись, сложила руки на коленях.
— Не стоит, спасибо. В любом случае я не собираюсь оплакивать потерянную руку, она, знаете ли, в последнее время все равно мне не очень нравилась, — неуклюже пошутил он, пытаясь хоть как-то ослабить сгустившееся напряжение.
Впрочем, он заметил, что Эльстер смотрит на патера Морна с куда меньшей ненавистью.
— Как прошла исповедь? — спросил он, когда за патером Морном закрылась дверь.
— Контрпродуктивно, — меланхолично ответила Эльстер. — Забавное слово, в газете прочитала.