— У моего знакомого жила… Соловей, — осторожно сказал он, принимая у Томаса керамическую джезву. — Он держал паб в порту и возвращался домой только на ночь. Он тоже влез в долги, но…
— Это мое решение, — покачал головой Томас. — «Механические соловьи» заламывают непомерную цену за… возвращение умерших. Но они не требуют затворничества, иначе у них было бы куда меньше клиентов. Нужен только дом, в который никто не ходит. Не должно быть прислуги, гостей, родных…
— А если дом ограбят? — спросил Уолтер, поправляя джезву на жаровне.
— Это их псы на улице. Бонус от компании, — усмехнулся он. — Ворваться в дом очень сложно. Я долго убеждал компанию, что здесь безопасно. Ко мне приезжали эксперты, измеряли расстояния до ближайшей деревни… в общем, в итоге мне разрешили. Кажется, у них кризис и они идут на уступки от нужды в средствах. Я должен отправлять ежедневные отчеты и ко мне постоянно ходят проверяющие. Но это мое решение. Отречение… знаете, Уолтер, у меня много в жизни грехов. Мне так даже легче.
Он повел плечами. Жизнь Томаса казалась ему настоящим кошмаром. Механические Соловьи, как и Пташки, запирали своих птиц в клетки и хранили свои тайны не считаясь с методами.
— Вы знаете, что происходит в Кайзерстате? — сменил тему Томас.
— Нет, понятия не имею. Я просматривал газеты, но там ничего не пишут. Я очень ждал материал Лауры Вагнер, но его так нигде и не напечатали…
— Напечатали несколько изданий, самых отчаянных. Власти Альбиона, кажется, запретили касаться этой темы — еще бы, в Морлиссе революция, а теперь и у соседей такой бардак… но сплетни, как известно, подобны пожару, а новости — искры, от которого он разгорается.
Уолтеру показалось, что последние слова Томас процитировал. Он почувствовал, как что-то поднялось по животу и столкнулось с комком, сжавшимся в горле.
— Почему… почему в Кайзерстате бардак?..
— От статьи. Про Хагана Хампельмана и его «Механических Пташек», — тяжело вздохнул Томас. Казалось, его совершенно не интересует эта тема, но Уолтер с трудом сдерживался, чтобы не броситься к нему и не потрясти за лацканы серого пиджака. — Удивительная… грязь. Простите, у меня нет статьи — мне о ней рассказывали молодые люди, с которыми мы раньше… сотрудничали.
— Нашли убийцу? Они… нашли маньяка, который убил Хампельмана и Саттердика?
— Герр Саттердик сам себя убил. Если бы не он — я бы не смог вас пустить, но сейчас «Соловьи» слишком увлечены скандалом, так что считайте вам повезло.
— Повезло?.. — задохнулся Уолтер. — Да если бы не Саттердик с его махинациями…
Он вовремя замолчал, подавившись словами «я бы не лишился руки». Но Томас, казалось, не заметил. Он смотрел отсутствующим взглядом куда-то в центр стола и продолжал: