— А ты его нюхал? — не выдержал Аникей.
— Нюхал, — с величайшим достоинством подтвердил дяди Ляпун. — Всячески его нюхал. И многие тоже нюхали. Вот, значит. Из сырой рыбы он руками влагу выжимал и потом жмых этот жевал — так ему больше нравилось. Говорить он, братцы, совершенно не умел. Приезжал приказной дьяк, велел морского человека допросить, чтобы обсказал все как есть.
— А про что обсказал? — поинтересовался Флор.
— Да про что угодно… Про заморские страны, — вывернулся дядя Ляпун. — В общем, говорить морской человек отказался. Его даже пытать хотели, подвесили на дыбу и думали пятки прижечь, а он только глазами мигает и показывает, что еще рыбы ему хочется. Ну, его и отпустили. Отступились.
— Бред какой-то, — сказал Вадим. — Морское чудище пытают по подозрению в шпионаже… Впрочем, был у нас такой человек по имени Ихтиандр. У него были жабры, как у рыбы, а во всем остальном он был совершенно как обыкновенный человек. Только он был очень красивый и добрый. Он плавал в море и любовался красотами подводного царства… И однажды увидел, как тонет прекрасная девушка по имени Гутиэрре. На беду спас ее. Тут и началось. Ихтиандра поймали и захотели сделать из него искателя жемчуга. Чтобы он, значит, нырял и искал жемчуг в раковинах.
— Вот так дела, — покачал головой дядя Ляпун. И тут оказалось, что история про морского человека далеко еще не окончена, и Вадим со своим Ихтиандром влез несколько преждевременно. — В общем, свели морского человека в Божью церковь. Показали ему иконы и кресты, все святыни в общем. Но он никакого почтения к святыням не выказал, на колени не стал и святые иконы лобызать не стал… Из этого многие заключили, что у него вовсе нет души. Потому что если в тебе душа есть, она сама узнает Господа и захочет поцеловать изображение… После этого многие стали смотреть на него с отвращением. И морской человек уплыл обратно в Волхов и скрылся из глаз навечно…
— А что стало с Ихтиандром? — спросил у Вадима Аникей, дождавшись решительного окончания истории, рассказанной дядей Ляпуном.
Вадим вдруг понял, что совершенно забыл окончание книги фантаста Беляева. А ведь как любил в детстве! И «Ихтиандра», и «Остров погибших кораблей»… И фильмы были такие красивые. Гутиэрре играла Вертинская. А ее сестра играла Ассоль… И еще была Фрези Грант…
И Вершков вдруг до глубины души ощутил, что такое гриновская «тоска по несбывшемуся». Это пришло к нему посреди моря, после бури, во время которой он едва не погиб среди простых и мужественных людей. «Боже! — подумал Вадим, изо всех сил сдерживая подступающие к глазам слепы. — Вот оно!»