— Хочешь? Настрадался, бедный… Испугался, а?
— Я отнюдь не испугался, — с трудом ответил английский матрос. — Я получил повреждение.
— Ну, твое-то быстро заживет, — беспечно сказал Бражников. — А вот на нашей «Катерине», к несчастью, само собой ничего заживать не будет. Я потому и говорю нашему капитану: надо бы нам идти до острова и там уж лататься… А остров — рукой подать. Да только он не верит почему-то.
— О, у капитана имеется карта, — выговорил морячок и закрыл глаза. Его сильно тошнило.
Бражников с досады едва не плюнул на палубу, но воздержался и ограничился тем, что с мрачным, суровым видом уставился в морские волны.
Кроуфилд появился на палубе и поманил Тимофея рукой.
— Идем, — молвил англичанин. — Ты должен видеть карту.
Бражников твердым шагом приблизился. Карту капитан держал у себя, запертой в сундук, и, естественно, не стал выносить такую драгоценность наверх, подвергая ее опасности промокнуть. Бражников удостоился созерцания этого дива картографического искусства, созданного в одном из городов Ганзы, уже довольно захиревшей, но все еще существующей.
Никакого острова поблизости от местоположения «Екатерины» на этой карте обозначено не было. Кроуфилд сунул в зубы трубку, закурил, выпустил несколько идеально круглых, толстых дымных колец и произнес:
— Здесь отсутствуют острова, Тимофей.
— А чему ты радуешься, басурман? — закричал Бражников. — Мы ведь без руля и ветрил далеко не уйдем. Это ты понимаешь?
— О, всегда лучше отдавать себе полный отчет в ситуации, — невозмутимо отозвался англичанин.
— Я и отдаю себе отчет! — Тимофей вцепился в собственные волосы, несколько раз яростно дернул, как будто его шевелюра была в чем-то виновата, и так, всклокоченный, уставился на своего нанимателя. — Я отлично отдаю себе отчет в том, что мы далеко не уйдем. Не дальше царя морского. И почему ты отказываешься поверить в то, что спасение близко? Басурман! Одно слово — глупый басур…
В этот момент «Екатерина» сильно вздрогнула всем корпусом, как будто натолкнулась на какую-то преграду. Кроуфилд побледнел. Он выхватил трубку изо рта и заорал:
— Что происходит?
Словно отвечая на его вопрос, «Екатерина» заскрежетала.
— Мы сели на мель! — с торжеством произнес Бражников.
Англичанин посмотрел на него широко раскрытыми, безумными глазами.
— Ты с ума сошел, Тимотей! Какая может быть мель посреди моря-океана?
— А вот такая! Говорил я тебе, глупый басурман, что здесь есть, есть остров! — возликовал Бражников. — Говорил? А ты не верил! Кому ты веришь — бумаге! А человеку живому — не веришь! Как ты вообще можешь плавать, если ты живому человеку не веришь?