— До встречи, господа! — молвил он и повернулся спиной, чтобы удалиться.
И тут из леса выломился Бражников с остальными матросами.
Появление целого отряда произвело на жителей острова сирен поразительное впечатление. Они начали собираться группами и выглядывали из-за деревьев, прикидывая, не начинается ли что-либо опасное.
— Ребята! — завопил Тимофей Бражников. — Никак тут наших бьют? Крофилд! Тебя местные басурманы обижают?
Он поднял огромный кулак и потряс им над головой.
— Нет, не надо! — поспешно сказал Кроуфилд. — Кто-нибудь охраняет корабль? Как бы сирены его не утащили.
— Не, не утащат. Они на берег выйти-то не могут, а мы «Катерину» втащили на песок, — объяснил Бражников бойко.
— Откуда ты знаешь, Тимотей, что сирены не могут выйти на берег?
— О, это все дети в Новгороде знают, — насмешливо отозвался Тимофей Бражников. — О, я сильно удивлен, что дети из Лондона этого не знают.
— А вот Том Бушби — он из Уэльса, — представил старика Кроуфилд.
Бражников отвесил старцу поклон.
— Добро пожаловать! Я так понимаю, вы решили оставить эти райские края и отправиться с нами в Ревель? Очень правильное решение! Мы не столпники, чтобы торчать посередь моря на скале и созерцать море, как будто оттуда что-нибудь кроме рыбы может появиться.
Бражников, шумный и энергичный, сразу изменил обстановку. Всякая нерешительность испарилась.
— Мы с ребятами пару сосен завалили, — объявил Тимофей. — Идем. Обойдемся без этих, своими силами. Только бы сирены не погадили! Больно уж сладко, сволочи, напевают! Один матросик дважды в море бежать порывался, я его к дереву привязал.
Кроуфилд весело помахал рукой местным жителям и вместе с Томом Бушби и остальными двинулся вниз по скале.
На берегу действительно уже лежали заготовленные сосны. У дерева находился связанный матрос. Его лицо побагровело от непрерывных отчаянных попыток освободиться, кисти рук посинели, ноги распухли. Из прокушенной губы текла кровь. А сирены пели, пели непрерывно, поглядывая на окровавленное лицо парня со сладострастием.
— Видал? — сказал Бражников и плюнул в сторону сирен.
— Скажи, Тимотей, почему ты не испытываешь к ним влечения? — поинтересовался Кроуфилд.
— Почему? — Бражников задумался. — А чего к ним испытывать? Они рыбой пахнут. Вообще — не бабы, а видимость одна… Моряку отвлекаться на баб — последнее дело. Тем более — в море. Нам надо Флора обставить, вот что важно. Больно уж зазнался «медвежонок»!
— Это ты прав, — сказал Кроуфилд. — Только надо развязать. Ему плохо.
— Ему будет еще хуже, когда его начнут зубами рвать, — возразил Бражников. — Нет уж, пусть в таком виде побудет, пока мы не поднимем якорь. А там уж…