Дениз плюхнула тяжелую корзину на землю и выпрямилась, отирая пот со лба. Солнце жгло немилосердно. Все тело зудело от пота и кусачих насекомых. Она оглянулась по сторонам. Рядом с ней собирала виноград конопатая Аннет. Руки ее так и мелькали, корзина с невероятной быстротой наполнялась спелыми гроздьями, да вдобавок Аннет ухитрялась еще и петь. А Дениз привыкла считать себя проворной и неутомимой! Оказывается, работа — это не только сидеть в чистой прохладной комнате и плести веночки с цветочками. И занудное гудение тетки представлялось теперь намного предпочтительнее гудения мух и слепней. Тетку можно было не слушать, а попробуй не слушать этих мерзких тварей — а! — и Дениз яростно пришлепнула очередного кровопийцу у себя на шее. Потом, вздохнув, подняла корзину и потащила ее на край поля, к штабелю ящиков, где учетчик Жан поставит еще один крестик против фамилии Кассон — так она назвалась здесь, Дениз Кассон — в мятой засаленной тетрадке. Дениз украдкой заглянула ему через плечо — снова у нее меньше всех! Опять вечером управляющий будет ее ругать дармоедкой, и опять бойкой Люси придется ее защищать…
— Эй, куколка, не надумала? — ухмыльнулся Жан. Дениз прекрасно знала, что он имеет в виду. Когда после первого же рабочего дня управляющий наорал на нее, что она меньше всех собрала, и что не нужны ему такие работницы, и что она даже жидкую похлебку свою не отрабатывает, Жан подошел к глотающей слезы девушке и предложил поставить несколько лишних крестиков… Тогда она по наивности решила, что он ее пожалел, и захлопала глазами, не зная, что ответить. А он сразу перешел к делу: приходи, мол, после ужина к мужскому бараку. Дениз так и передернуло. Мало ей обманувшего ее Аристида, мало воспоминаний о вечере в ресторане и ужасном пробуждении, — а тут еще этот прыщавый тощий хлыщ!
С тех пор прошла неделя, и иногда, особенно к концу дня, вот как сейчас, когда спину ломит и соленый пот разъедает кожу, Дениз начинала думать, а не воспользоваться ли ей предложением Жана. Если бы он не был так омерзителен! Впрочем, еще вчера такие мысли могли посещать ее, но сегодня все было по-другому. И продолжая отрывать ненавистные грозди и складывать их в тяжелеющую корзину, она поглядывала на медленно клонящееся к горизонту солнце не только в предвкушении незамысловатого ужина и долгожданного отдыха…
Работа прекращалась в сумерках. Девушки подошли с последними корзинами, управляющий подвел итоги и сегодня, разнообразия ради, почему-то не стал ругать Дениз. Впрочем, и собрала она раза в полтора больше обычного. Сейчас все гурьбой рванутся к накрытым во дворе столам, к своему рыбному супу. Дениз с большим удовольствием сперва приняла бы душ, переоделась, но здесь такие мысли, кажется, никому и в голову не приходят. Да и душа никакого нет. Вот тебе ручей, иди мойся, если хочешь. На виду у подглядывающих из-за кустов парней.