— Будьте внимательнее, — предупредила Сафо. — Незачем тратить усилия и драгоценное вдохновение на тех, кто не готов его принять.
Откинулась на кресле и изящно закинула ногу на ногу. Используя магию, обзавелась лорнетом и приложила его к глазам.
Ученицы последовали ее примеру. Они казались роем изящных бабочек, случайно влетевших в распахнутое окно. Их внешность, наряды и драгоценности только подчеркивали убогость помещения. Бархатная обивка кресел, изъеденная молью и временем, кажется, от зависти вернула себе утраченный красноватый оттенок. Тяжелый занавес задохнулся от пыли. Хрустальная люстра окончательно ослепла от невиданной прежде красоты.
И только люди оставались равнодушными, ведь не каждому дано узреть музу. Почувствовать ее присутствие — уже большой шаг для смертного. Шаг к величию.
— Меня заинтересовал он, — Шел кивком головы указала на невысокого, щупленького парнишку в очках с тройными стеклами. — Не знаю почему… Но что-то в нем есть.
Парень совершенно не выделялся из толпы. Погруженный в собственные размышления, он лишь изредка отрывал взгляд от мысков ботинок и удивленно осматривал других людей. Как будто и сам недоумевал, что тут забыл.
— Интересно… — задумалась Сафо.
— Да брось ты его, — посоветовала Электра, — разве такой может одолеть страх сцены? На него смотреть жалко: неуверенный аутист какой-то.
— А мне кажется, что он забавный, — стояла на своем Шелл. — Смотри, он улыбается краешком губ — едва заметно. Полагаю, в его голове рождаются диалоги и рассказы. Смешные, достойные множества зрителей.
Сафо выглядела удивленной. Смерила Шелл долгим взглядом и предложила:
— Продолжай. Что еще ты в нем видишь?
— Он похож на меня, — призналась Шелл. — Заперт в клетке предрассудков и страхов. Идей, навязанных обществом. Но мечтает измениться, только боится. Боится быть не таким, как все…
— Ступай к нему, — приказала Сафо. — Это он. И у тебя получилось обрести с ним связь.
Затаив дыхание, подруги и наставница наблюдали, как Шел походкой пантеры подкрадывается к избранному. Как кладет руку на его плечо, что-то шепчет на ухо.
Парень вначале настороженно прислушивался, после — кивал, будто соглашаясь с невидимым оппонентом. В глазах его зажегся олимпийский огонь — путеводная звезда таланта. Распрямились плечи, исчезли смущение и неуверенность.
На сцену он взошел героем. Речь его лилась бурным потоком, заражая весельем и воодушевлением всех вокруг. Членам жюри оставалось лишь удивляться, откуда в таком скромнике взялось столько пыла. Он рассказывал так, словно не стоял на сцене, а сидел за бокалом пива в компании лучших друзей: