По телу Насти пробежали мурашки. Страх и стыдливость смешались с приятным возбуждением, точно она лежала на горячем песке в жаркий летний день, открытая лучам своенравного солнца.
— Сколько тебе лет? — Аполлон продолжал допрос.
— Семнадцать, — чуть ли не с сожалением выдохнула Настя. — Через шесть месяцев будет восемнадцать.
— Слишком маленькая, — обратился Аполлон к Сафо. — Справится ли?..
— Тем проще обучить, — не сдавалась та. — Посмотри, какие идеальные пропорции тела. Какие изящные линии скул и ясный взор. Эта малышка далеко пойдет, а мы ей в этом поможем.
Настя слушала и не могла поверить, что говорят о ней. Боги Олимпа считают ее красавицей? Да быть того не может!..
У Насти затекла шея, но она не смела вырваться из рук Аполлона. Приподнялась на цыпочки, чтобы хоть немного стать повыше. Но даже после этого ее макушка едва достигла его подбородка.
— Так и быть, рискнем, — словно бы нехотя распорядился Аполлон.
И спустя секунду освободил Настю из захвата. Она покачнулась, лишенная опоры. Поморгала, возвращая мыслям привычное течение.
— Так вы избавите меня от болезни? — все же отважилась спросить.
— Посмотри на себя, — предложила Сафо.
И Настя вдруг вспомнила, что стоит перед грозным и прекрасным богом в одном тонком белье. Первым порывом было обхватить себя руками, хоть как-то закрыться… Но сделав это и потупившись, она вдруг увидела невероятное.
Кожа больше не шелушилась и не походила на рыбью чешую. Словно прозрачный светящийся шелк укутал ее фигуру. Ногти перестали крошиться и напоминали перламутровые, отполированные до блеска раковины морских моллюсков. И волосы — длинные, достающие до талии, темно-русые, блестящие и густые.
Настя хотела что-то произнести, но так и не смогла. Так и застыла с открытым от удивления и восхищения ртом.
— Так бы ты выглядела, если к тебе по наследству не перешел ихтиоз, — заметила Сафо. И обратилась к спутнику: — Ну что, теперь ты веришь, что она сможет стать музой?
Аполлон обошел вокруг Насти, задумчиво постукивая подушечкой указательного пальца по чувственной нижней губе. Во взгляде застыло нечто похожее на изумление, и это сделало грозного бога чуточку человечнее.
— Мало иметь привлекательную внешность, — тоном учителя произнес он. — Понадобятся смелость, решительность и… много чего еще. И если ты, Анастасия, собираешься изменить свою жизнь и последовать за нами, перестань таращиться на меня, как жертвенная овечка на алтарь.
Настя запоздало опустила взгляд. Для богов, может быть, все происходящее считалось нормой. Но сама она еще сомневалась, что это не бред.