Любовь — единственное чувство, в котором все истинно и все лживо; скажи о ней любую нелепость — и она окажется правдой.
Никола-Себастьен де Шамфор
Милана избегала встреч с Дмитрием, и ради этого отказалась от созерцания рассветов и закатов.
Но он приходил каждый вечер. Милана предполагала, что Дмитрий и не замечает ее отсутствия, наслаждаясь видами в одиночестве. Из своего укрытия она наблюдала за этим мужчиной, ставшим загадкой даже для нее. Он поражал ее тем, что в нем удивительным образом уживались цинизм и милосердие, щедрость и практичность, безрассудство и стабильность. Дмитрий был словно соткан из противоречий.
А еще своим нечеловеческим взглядом Змиулана ощущала, насколько он силен. Так силен, что может сделать невозможное, но пока сам не знает об этом.
Милана чувствовала, что с каждым днем в Дмитрии все больше пробуждается сила, но ему предстояло пройти еще немало испытаний, прежде чем свет, заключенный в нем, рассеет тьму предрассудков и взглядов, навязанных им самому себе.
Десять долгих ночей Милана, все чаще отвлекаясь от звезд, разглядывала особенного человека, находившегося недалеко от нее. И сидя в инвалидном кресле, Дмитрий являл собою пример мужественности и силы. Его русые, коротко остриженные волосы, высокие скулы, голубые глаза и волевой подбородок притягивали к себе ее взгляд; рельефные плечи с четко обозначенной под тонкой рубахой мускулатурой, рождали в теле девушки неведомое доселе томление.
Осанка Дмитрия будто заявляла: несмотря на доступную роскошь, он вовсе не изнеженный представитель современности современности, которых Милана встречала раньше. Да, его руки были ухожены, но не избалованны бездействием, а щетина, отросшая за последние дни на подбородке, только прибавляла ему шарма.
Милана видела, что Дмитрий постоянно находится на стороже. Его плечи были напряжены, а взгляд постоянно ощупывал пространство вокруг, словно в поисках чего-то. «Неужели хочет увидеть меня?» — думала Милана, и от этой мысли ее человеческое сердце тревожно стучало, рвалось из девичьей груди.
Но Дмитрий ее не звал, и она тоже молчала, наблюдая из своего убежища. С каждым днем ночной гость становился все более мрачным и, в конце концов, сдался первым.
— Выходи, перестань прятаться! — крикнул он.
Громкое эхо подхватило его слова и прокатило их по храму.
— Зачем? — спросила Милана из укрытия.
— Ты обещала помочь мне, а сама скрываешься.
— Я могу помогать тебе и отсюда.
Дмитрий задумался и принялся осматривать стены храма в поисках того места, откуда доносился голос Змиуланы.