А в этом мире все можно было добыть лишь двумя путями. Либо отнять силой, либо купить. Первый путь для Хаджара был закрыт, но вот второй…
* * *
В темнице, среди мрака и смрада, на цепях висела старая женщина. Исхудавшая до состояния скелета, с многочисленными порезами на теле, прикрытом лишь парой лоскутов старой хламиды.
Единственным, что нарушило вязкую тишину, стал скрип несмазанных железных петель.
В помещение вошел широкоплечий седовласый мужчина. В тяжелой короне из золота, отбрасывающей блики от света факелов. Их держали стоящие позади солдаты в синей броне.
– Примус, – прокряхтела женщина. – Ты настолько боишься меня, что пришел с охраной?
Король, не раздумывая, отвесил звонкую пощечину. Он даже не думал предварительно снять латную перчатку. Оттого голова женщины безвольно качнулась влево, а на каменный пол упали алые капли.
– Где он?
– Тебе надо быть поконкретнее, Примус.
Женщина беззубо улыбнулась и засмеялась диким, почти сумасшедшим смехом.
– Где меч короля, няня?!
Да, в темнице к стене была прикована изменившаяся до неузнаваемости няня. Казалось, лишь недавно она буквально излучала ауру здоровья. Сейчас же на нее было сложно смотреть без слез.
– Я ведь тебя учила, Примус, – кряхтела бывшая наставница королевских братьев, – что брать чужое нехорошо.
Очередная пощечина, новый болезненный вскрик и алый всплеск.
– Десять лет, няня. Десять лет страданий – может, уже пора их прекратить? Скажи мне, где меч короля.
Няня подняла голову, и в ее помутненном взоре на миг отобразился лучик разума.
– Отдать тебе регалию королевской семьи? Тебе?! Братоубийца!
Примус замахнулся, но так и не сделал третьего удара. Лишь безвольно опустил руку.
– Хавер был слаб.
– А ты так силен, что приковал меня к стене? – Няня плюнула в бывшего подопечного. – А твоя дочь, Примус, она знает, чья она на самом деле? Она знает, что стало с ее родителями и братом?!
Примус дернулся в сторону.
– Старая ведьма, – прошипел он и, развернувшись, пошел прочь из темницы. – Увидимся через год, няня.
Он уже почти вышел, как ему в спину донеслось:
– Через год, через два или три, но ты чувствуешь, Примус. Чувствуешь, да? Как утекает твое время.
– О чем ты? – обернулся Примус.
Няня лишь опять сухо рассмеялась. Даже бывалые солдаты вздрогнули от этого смеха. Настолько он был похож на ведьминский кашель, которым сопровождались страшные сказки, рассказанные им в детстве.
– Не ври мне, Примус. Я мало что уже вижу, спасибо твоим палачам, но, потеряв зрение, я приобрела нечто другое. И я уверена, ты теперь редко спишь и часто просыпаешься. Ты ведь слышишь его шаги, да? Слышишь, как звенит его броня. Слышишь скрежет меча, вытаскиваемого из ножен. Чувствуешь, как дрожит земля под твоими ногами от его поступи.