Фируза и впрямь крепко спала на плече у Овечкина и не слышала ничего. А сам Михаил Анатольевич от нелепости происходящего – карлики-короли какие-то вместо грозных духов – впал в сновиденное оцепенение и молча взирал на уродца в золотой короне, не испытывая желания ни отвечать, ни участвовать в действии.
Ловчий, как будто заколебавшись, переглянулся с Пэком. Тот едва заметно кивнул.
– Благодарствуем, – громко сказал охотник. – Но заходить не станем. Да и угощение ваше не про наши желудки. Лучше мы подождем Хораса за углом, возле…
Договорить он не успел. Карлик что-то нечленораздельно выкрикнул, и в ту же секунду из всех дыр, со всех уступов посыпались в невероятном количестве еще более мерзкие твари – полузмеи-полулюди, жабы с козлиными мордами, крысы на тонких длинных ногах и прочее, чего разглядывать было уже решительно некогда, поскольку вся эта нечисть ринулась со скал в воду и во мгновение ока окружила лодку. Чьи-то когти немедленно вцепились в борт, лодку сильно качнуло, и Ловчий отчаянно заработал веслом, отбиваясь от нападающих и ругаясь на чем свет стоит.
Овечкин оцепенело прижал к себе Фирузу и широко раскрытыми глазами смотрел на этот кошмар. А карлик в золотой короне визжал у входа в свое логово:
– Девушка – моя! Слышите, вы, – девушку не троньте! Она моя!
Тут Пэк поднялся на задние лапы и неожиданно преобразился в маленького огненного рыцаря, который бешено заработал огненным же мечом, рассыпая вокруг снопы ослепительных искр. Черная вода буквально кипела от обилия кишевших в ней, рвавшихся в лодку тварей. Они визжали и рычали, шарахались от огненного меча и тут же пытались подобраться с другой стороны. Весло в руках Ловчего превратилось в блистающее копье и разило без промаха. Тут ожили таинственные и страшные обитатели глубин и, сами того не ведая, пришли на помощь путникам, затаскивая под воду то одну, то другую мерзкую тварь. Но скальных жителей было много, слишком много. А из нор сыпались еще и еще чудища, привлеченные запахом живой человеческой плоти.
Овечкин без единой мысли в голове смотрел и смотрел, почти не сознавая, что происходит. Он утратил всякое ощущение реальности и только машинально все крепче сжимал в своих объятиях спящую девушку, пока та наконец не проснулась и не застонала тихонько.
– Что это вы делаете такое? – пробормотала она, силясь расправить плечи, и Михаил Анатольевич перевел на нее непонимающий взгляд. И тут она увидела…
– Девушка – моя! – снова проорал карлик, перекрывая общий бедлам. – По праву короля! Шевелитесь!
– Что? – сказала вдруг Фируза, решительно раздвигая окаменелые объятия Михаила Анатольевича. – Еще чего не хватало!