А тот, криво улыбаясь, медленно поднялся с колен и, не сводя глаз с молодого короля, сделал несколько шагов в сторону Овечкина и приникших к нему женщин.
Фантастическое было зрелище – эти два близнеца. Но Михаил Анатольевич ни на секунду не усомнился бы, который из них настоящий. Никогда у Никсы Маколея не могло быть такой гадкой усмешки и таких вкрадчивых, непередаваемо неприятных движений.
Овечкин содрогнулся и крепче прижал к себе обеих девушек.
Истинный же король стоял как громом пораженный, глядя на Маэлиналь и как будто позабыв все на свете. Только когда самозванец подошел к Овечкину и девушкам совсем близко, Никса встрепенулся и перевел взгляд на своего врага.
– Ну что, Хорас, – медленно сказал он. – Поговорим?
– Не сейчас, – жутко осклабившись, отвечал тот. – Как ты, однако, спешишь, король, навстречу своей смерти!
Маколей улыбнулся.
– Зато ты напрасно пытаешься отсрочить свою. Я не выпущу тебя отсюда, пока мы не сразимся, чародей!
– В другой раз, в другой раз, – гримасничая, отозвался Хорас. – Сейчас мне, право же, недосуг!
Он сделал еще один шаг в сторону Овечкина, и девушки отчаянно вскрикнули, ибо в этот момент обличье самозванца внезапно изменилось. Это больше не был Никса Маколей… но это не был и темноволосый гость Басуржицкого. Кто бы или, вернее, что бы это ни было, человеческий вид оно утратило и словесному описанию поддавалось с трудом. Более всего оно походило бы на взметнувшийся к потолку язык пламени – существуй где-нибудь в мире черное и рогатое пламя… и окажись кто-нибудь в состоянии заниматься при виде его сравнениями. Михаил Анатольевич, например, похолодев и утратив разом всякое ощущение реальности, оказался способен только еще крепче прижать к себе женщин и беззвучно воззвать к небесному отцу.
У дьявольского создания не было ни лица, ни глаз, но казалось, оно видит всем своим существом, и видит насквозь, у него не было рук, но казалось, оно прикасается к каждому и обволакивает собою, как липким удушливым дымом. Даже Никса Маколей дрогнул, увидев это преображение.
– Так ты не человек, – сказал он ошеломленно, – злой дух… Что нужно было тебе в моем королевстве?
– Тебя, Маколей, – отозвался шелестящий голос из ниоткуда, из каждого угла. – Но час еще не настал. Не надейся на свой Отражатель – он мне больше не страшен. Ты будешь мой… но – до следующей встречи, король!
Вслед за тем послышался тихий, леденящий душу смех, от которого у Михаила Анатольевича волосы поднялись дыбом. И в следующий миг мир исчез для него, сокрывшись мраком беспамятства.
А Никса Маколей увидел, как черный рогатый вихрь, сорвавшись с места, пронесся по комнате, обвил кольцом троих тесно прижавшихся друг к другу людей и пропал вместе с ними.