– Ты так умен, старик, – Де Вайле насмешливо подняла бровь. – Но сколько времени нам понадобится, чтобы найти разгадку?
Никса нетерпеливо заворочался в кресле.
– Не знаю, зачем я ему нужен, но я готов идти немедленно. Женщина права, мы можем сидеть здесь и думать хоть целый год. Предоставьте мне, Аркадий Степанович, вступить с ним в открытый бой, и может быть, тогда, на месте, вам все и станет ясно!
– Может быть, тогда, на месте, он и прихлопнет всех троих, как мух! – возмущенно сказал старый колдун.
– Но вы же сами еще сегодня решились вступить с ним в противоборство! Вот только опоздали немного…
– Тогда я не знал о нем того, что знаю теперь.
Аркадий Степанович насупился.
– Мне бы хоть один день, чтобы навести справки – я расспросил бы коллег, полистал книги… но время действительно не ждет. И что вы меня уговариваете, когда у меня у самого сердце не на месте – ведь там, у него в руках, совершенно беспомощные люди! Ладно уж, хватит сидеть, пойдемте. Уж коль так вышло, придется и вправду решать на месте. И да сохранит нас всех Господь!
Несмотря на поздний час, в эту ночь в крепости Хораса никто не спал.
Баламут Доркин, стоявший возле бойницы и безнадежно взиравший на лесной пейзаж, где ничего не происходило – даже листва не трепетала на ветру, – длинно вздохнул и сказал:
– Я потерял уже счет времени. Здесь что, всегда одно и то же время суток?
– Конечно, – сварливо отозвался из клетки чатури. – Одно и то же время суток, одно и то же время года, одна и та же погода!
– Но почему?
– Это искусственный мир, созданный Хорасом. Чему удивляться? Крохотный воздушный пузырь… иллюзия, висящая в пустоте между мирами, замкнутое пространство, где можно ходить только по кругу. Лопни этот пузырь – и мы тут же умрем, ибо окажемся в вакууме, в пограничной прослойке. Для начала задохнемся, а потом тела наши сожжет энергия, не терпящая органической материи…
– Ох, и весело тебя слушать, – поморщившись, сказал Баламут. – Не мог бы ты поговорить о чем-нибудь другом?
– Ну, извини, – саркастически сказал крылатый человечек. – Ты сам задал вопрос. А уж мы чем богаты, тем и рады. Что до меня, то я с большим удовольствием помолчу.
– Не молчи, – тут же взмолился Доркин. – А то я, кажется, скоро сойду с ума. Зачем он меня тут держит… все отдал бы, чтобы узнать!
Чатури ехидно захихикал и раскашлялся. Баламут бросил в его сторону ненавидящий взгляд. Проклятый всезнайка выдавал сведения по крохам, и то не по доброте душевной, а единственно для поддержания разговора. К тому же более неприятного собеседника Доркин за всю свою жизнь не знавал – ехидство и заносчивость вещей птицы переходили всякие разумные границы. Королевский шут наслушался покамест только великого количества оскорблений, полезной же информации практически не получил никакой. Что толку было знать, что Хорас принадлежит к племени голодных духов, если чатури отказывался ответить даже, здесь ли прячет сей мерзавец принцессу Маэлиналь!