– А, – Руслан понимающе кивнул. – Представляет меня в слишком геройском свете?
Лида кивнула.
– Я же не рассказывал тебе про погоню, про поимку Оксаниного брата и его банды в подмосковном наикрутейшем коттеджном поселке…
– А это тоже, что ли было?..
– Возможно, – он уклончиво улыбнулся, – но зато ты теперь знаешь, что я не только бумаги умею перекладывать и занудствовать. Ты, кстати, можешь тоже рассказать что-то героическое из своей биографии. И мы станем квиты.
Лида почувствовала, что входит в азарт. Он, значит, решил ее повпечатлять.
– Федоскина – это моя не настоящая фамилия, – выпалила она, наслаждаясь, как его брови поползли вверх и вилка с кусочком курицы зависла в сантиметре от тарелки. – Я Иванова от рождения. Мои мама и папа, с которыми ты только что познакомился, приемные. Воспитывают меня с девятилетнего возраста, так как моя мать отказалась от меня в два года, узнав о диагнозе. У меня аутизм.
Руслан замер. Посмотрел на нее внимательно, отодвинул от себя тарелку:
– Брехня, – неожиданно заключил он.
– Что «брехня»? – Лида почувствовала, что краснеет.
– Ну, допустим, про фамилию и приемных родителей – не буду спорить, может и так. А вот на счет аутизма – брехня.
– Почему?
– Я видел таких людей. И в детском возрасте, и во взрослом. Ты слишком активная и коммуникабельная для такого диагноза. Ты реагируешь на стресс не так, как это сделал бы человек с таким диагнозом. Да много всего.
Лида покраснела:
– Руслан, у тебя медицинское образование спрятано под подушкой?
– Я юрист, Лида, эта одна из самых обширных гуманитарных наук. И я тебе точно говорю – здесь какая-то ошибка!
Лида взяла в руки салфетку, сложила из нее квадратик.
– Но это вообще важно для тебя? – и сердце замерло.
– Если ты о том, что я перестану с тобой общаться из-за этого, то – нет.
А потом мы еще долго бродили по набережной, любуясь умытой дождями, окутанной сыростью и туманами Москвой.
В основном – молчали. Я сама была удивлена, что можно вот так идти, держась за руку и молчать. Оказывается, не надо придумывать темы для разговоров, натужно шутить, быть милой и очаровательной. Оказывается, с некоторыми мужчинами можно помолчать о своем.
Его рука, горячая и сильная, касалась моей руки, и мне это было не странно, не неловко. Это было… Словно он всегда вот так шел со мной по жизни, и держал за руку. Без лишних слов и обещаний.
О чем я в этот момент думала?
О том, какая красивая Москва вечером, искрящаяся огнями, переливавшаяся темным атласом Москвы-реки, шумная и в то же время величественная.
О том, что вечер сегодня получился особенный.