Ландер поднял вверх взгляд, полный ужаса.
Но боли не было. Оказалось, что черное лезвие вошло в дерево аккурат между кольцом и пальцем, натянув тонкую, слабую травяную нить.
Ландер замер в неподвижности, опасаясь даже дышать. Похоже, он прекрасно понимал, что один порез привел бы его к смерти.
— Это ты всего лишь человек, — закончил в этот момент Элиас, внимательно и уже без ярости глядя в полные ужаса карие глаза.
Вся злость вдруг ушла.
А в следующий миг натяжение кольца стало столь велико, что оно лопнуло, опадая под ноги охотнику двумя полосками травы.
Тот молчаливо проследил за ними, но, как ни странно, в его взгляде было гораздо меньше сожаления, чем Элиас ожидал увидеть. Впрочем, вампиру было плевать. В этот момент он уже развернулся и направился прочь к шатру. И лишь в последний момент услышал почти на грани собственного слуха:
— Оно все равно не помогло бы мне, Мелания…
Как только Элиас очутился под черным полупрозрачным пологом, некромантка бросилась ему в объятия, и вампир в тот же миг забыл все, о чем думал прежде. Обхватил руками ее тонкую талию, охотно прижимая к себе, и опустил голову, зарываясь лицом в облаке мягких дымчатых волос.
— Мэл… — прошептал он, закрывая глаза и втягивая ее тонкий пьянящий запах.
Голова вдруг закружилась, а под ребрами что-то сжалось так сильно, что Элиас в первый момент даже не понял, что с ним происходит.
Но осознание все же пришло.
Теперь он стал гораздо больше человеком, чем прежде. Теперь он был смертен, и его тело буквально чувствовало жизнь.
Если прежде он думал, что его ощущения сильнее любых человеческих, то он сильно ошибался. Да, органы чувств передавали запахи и звуки с многократно увеличенной силой, аромат крови рождал легкую эйфорию, а вкус был способен свести с ума.
Особенно если это был вкус Мелании.
Но теперь все было иначе. Элиасу казалось, будто прежде он и не чувствовал вовсе. Каждый сантиметр тела напоминал оголенный нерв, легкие прикосновения некромантки будто проникали внутрь него. В каждую мышцу, в кости, глубоко-глубоко под ребра.
В сердце, которое билось так, словно вот-вот остановится.
Древний отстранился на миг от девушки, обхватывая ладонями ее лицо и вглядываясь в бездонные черные глаза, будто подернутые мутной затягивающей поволокой.
— Как ты это терпишь?.. — хрипло произнес он, чувствуя, как сдавливает горло от жара, ударившего в голову.
И тут же с жадностью приник к ее губам, что послушно распахнулись ему навстречу.
Он все еще смутно понимал то, что произошло с ним. Не знал, кем теперь являлся и что это означало для него как для вампира.