Руку мою возьми – к спасенью меня отведи.
Любовь мою возьми, ведь вечна любовь.
И помни истину всегда, что сказана была:
Кто любит, тот Богу смотрит в глаза.
В горле образовался ком – так бывает, когда неожиданно сталкиваешься с чем-то удивительным, с чем-то абсолютно прекрасным. И все вдруг обретает смысл, предстает в совершенно ином свете. Я отвернулась от Деккера и промокнула глаза рукавом. Почувствовала, как Деккер коснулся моего плеча, как запустил пальцы мне в волосы. Но тут все зааплодировали, и он убрал руку. Момент был потерян.
Каким-то образом спектакль стал началом восстановления наших отношений. В машине Деккер снова болтал как раньше. Как будто исчезло то невысказанное, гнетущее, что разделило нас.
– Теперь понятно, почему книга такая толстая. Там же его целая офигенская жизнь описана.
– Ну, вообще, два десятка офигенских жизней.
– Мне понравилось, Ди. Хорошо, что мы сходили. И я даже рад, что ты заставила меня начать читать эту книжку.
– Вау! Деккер, да неужели ты теперь возьмешься за список обязательного чтения?
– О нет! С чего бы?
Я открыла рот, чтобы ответить, но не успела – колеса попали на обледеневший участок дороги и нас занесло. Одна рука на приборной панели, вторая – на стекле, по кругу несутся огни фонарей. Деккер выругался, завизжали тормоза, машина выровнялась, поймала сцепление с дорогой – мы съехали на гравий. И остановились. В ушах пульсировала кровь, рядом тяжело дышал Деккер, прерывисто гудел остывающий двигатель. Такой же барабанной дробью у меня в голове колотилось сердце, когда я пришла в себя в больнице. Я тогда не чувствовала ничего, затем вдруг ощутила все и сразу: я рыдала и не могла остановиться, потому что это все оказалось болью. Заполняющей все на свете болью. Нужно выбраться. Я распахнула дверцу машины и вывалилась в ночь.
– Садись назад, – дрожащим голосом попросил Деккер.
– Мне нужен воздух.
– Тогда стой на месте.
Он завел двигатель и задним ходом вывел машину из грязи, на асфальтированную обочину.
Я осталась в темноте. Из-под снега торчат комья мерзлой земли. Голые деревья. Кое-где зеленые хвойные. Стволы окутывает белесый туман.
Деккер развернулся посреди дороги – теперь машина снова смотрела в сторону дома. Я пошла к лесу, положила ладони на грубую кору ближайшего дерева. Прислонилась лбом к стволу, глубоко вдохнула ледяной воздух.
Хлопнула дверца машины, подбежал Деккер.
– Дилани! Какого черта! Я же сказал тебе стоять на месте!
Я приподняла голову и посмотрела на него.
– Я здесь.
– Я вижу, что ты здесь. Но я же просил тебя оставаться там!