Аппарат своенравно фыркал и брыкался, я с трудом удерживал его на курсе и жалел, что здесь нет поводьев. Внизу в лунных лучах холодно поблескивала река Джеймс, тянувшаяся с востока на запад, и я видел огни Ричмонда, но у меня не было времени таращиться по сторонам. Машина резвилась и подрагивала, и не успел я понять, что происходит, как она закусила удила и понеслась вниз, прямо к волнам, и ветер завизжал в тросах.
Однако мне уже доводилось справляться с норовистыми созданиями; я дернул рычаг, принуждая машину задрать нос, и она стремительно подпрыгнула, как лошадь перед препятствием. Однако на этот раз, достигнув вершины подъема, она не стала кашлять. Нет, она раздула ноздри, одурев от силы, и я едва успел крикнуть майору: «Держитесь!» – когда она перекувырнулась и вновь устремилась к реке. Майор завопил, но в моих жилах бурлила яблочная водка, и я еще никогда так не веселился, а потому завопил в ответ, смеясь и визжа. Потом снова дернул рычаг с криком: «Тпру-у!» – и мы снова помчались вверх, и крылья скрипели, словно кожаное седло на мчащейся галопом лошади. На вершине подъема я резко сместился влево, и мы сделали широкую, красивую дугу, и никогда прежде мне не было так весело.
Потом она немного притихла. Не покорилась, я знал это, но почуяла крепкого наездника, а потому затаилась, решая, как поступить дальше. К майору вернулось дыхание, и он потратил его на ругательства. Я не услышал ничего нового, ведь я служил кавалером с тех пор, как вступил в армию. Это была чудесная работа, и я ею восхищался.
– Да, сэр, – ответил я, когда он снова выдохся.
Думаю, он хотел еще много чего сказать, но под нашими крыльями засияли огни лагеря, и майору пришлось достать карту и взяться за дело. Мы летали взад-вперед параллельно реке, и майор трудился над картой. Нам с машиной стало скучно, и я гадал, заметили ли нас повстанцы. Поэтому я все теснее прижимался к земле и совсем скоро прямо перед нами, на поляне, увидел костер, вокруг которого сидели люди. Не знаю, кому это пришло в голову, мне или машине, но едва я коснулся рычага, как она опустила нос и нырнула вниз, целясь прямо в огонь.
Тут-то они нас заметили. Они разбежались с воплями и проклятиями, а я летел над ними, вопя и хохоча, как безумный. Футах в пяти от земли я потянул рычаг на себя, и пламя подпалило нам хвост, когда мы взмыли в небо. Однако на этот раз на вершине подъема двигатель стал заикаться, и мне пришлось спуститься по пологой дуге, чтобы облегчить ему работу и дать отдышаться. К тому времени люди внизу похватали мушкеты и просто взбесились. Припав на колено, они палили по нам, следя за нами в прицелы, как за утками, и пули свистели со всех сторон.