— Пришло семь человек.
— Ха-ха!
— Да какая разница. А так нормально. Пойдем? Ты ведь на машине?
— Да, — сказал он.
Для человека, накануне похоронившего мать, он был на удивление бодр.
— Последний раз я был здесь на сборах Сил территориальной самообороны, — сказал он, пока мы шли к машине. — Нам тут рядом выдавали амуницию. Но этого всего тогда, конечно, не было.
Он нажал на брелок, и мигнул красный «сааб» в двадцати метрах перед нами. Сзади стояло детское кресло Ньола, сына Гейра, он родился на день позже Хейди, и я его крестный.
— Хочешь за руль? — спросил Гейр и улыбнулся. Я не нашелся что ответить и только улыбнулся в ответ. Открыл дверь, сел, отодвинул сиденье назад, пристегнулся и взглянул на Гейра:
— Поедем?
— А куда?
— В город, наверно. Что тут еще делать?
Он повернул ключ, сдал задом и выехал на дорогу.
— Ты какой-то пришибленный, — сказал он. — Плохо выступил или что?
— Да с этим все в порядке. А тем, что не в порядке, я тебя мучить не намерен.
— Почему?
— Ну сам понимаешь… Бывают проблемы и проблемки.
— Проблема, что я вчера похоронил маму? — сказал он. — Что случилось, то случилось. Выкладывай. Что тебя мучает?
Мы проехали короткий туннель и выехали у Конгcгора; залитый резким зимним солнцем, он казался почти красивым.
— Я, когда прилетел, поговорил с Линдой. У нее было трудное утро, ну, ты знаешь. Припадок ярости и хаос. А потом Ванья сказала в детском саду, что мы всегда сердитые. И тут она права. Стоит мне уехать, я сразу вижу, что это пипец какой-то. И сейчас мне хочется только одного: вернуться домой и все уладить. Все это меня слегка пришибло.
— То есть все как обычно.
— Ну да.
Мы выехали на Е18, остановились у пункта оплаты, где Гейр опустил окно и кинул монеты в серый металлический цилиндр, и поехали дальше мимо Оддернесской церкви, в часовне позади нее отпевали папу и там же, на задах церкви, стоит Кафедральная школа Кристиансанна, я отучился в ней три года.
— Тут все сплошь памятные для меня места, — сказал я. — Здесь похоронены дед с бабушкой. А папа…
— Хранится где-то здесь на складе?
— Именно. А мы все никак все это не уладим. Ха-ха.
— Вот так оно с ближними. Ха-ха.
— Ха-ха, конечно, но я серьезно, я с этим наконец разберусь. Предам его земле. Я должен.
— Десять лет на складе еще никому не повредили, — сказал Гейр.
— Почему, вредили. Но не тем, кто кремирован.
— Ха-ха!
Мы замолчали. Проехали мимо пожарной части и ушли в туннель.
— Как прошли похороны? — спросил я.
— Хорошо. Пришло очень много народу. Полная церковь. Родственники и друзья семьи, я их не видел много лет, с детства. Было красиво. Папа и Одд Стейнар плакали. Они совершенно убиты.