Воин ударил себя кулаком в грудь и произнёс:
– Карог, вождь народа тиссов из ветви Синих Игуан.
– Алладин, – представился юноша. – Акробат и фокусник, а ныне потерпевший крушение чужеземец.
– Чужеземец?
– Да, – кивнул Алладин. – Я прибыл издалека. Где тут у вас порт? Я хотел бы сегодня же отправиться дальше. Дела, знаете ли... Очень рад был познакомиться.
– На нашем острове порт закрыт, а все корабли, кроме галеры Верховного жреца Ухана, сожжены, – криво улыбнулся Карог. – Но чужеземцам мы рады. По указанию Верховного жреца их приносят в жертву великой Матери-Игуане. – Вождь обернулся к воинам и скомандовал:
– Связать его! Бросить в яму!
– Тюрьма переполнена, вождь, – заметил воин с повязкой на левом глазу. – Может, отпустим чужеземца на все четыре стороны?
– Одноглазый Му, ты, кажется, хочешь лишить великую Мать-Игуану жертвы? – с неудовольствием сказал Карог. – Если Ухан узнает о твоём предложении, ты сам займёшь место чужестранца.
– Что ты, вождь! – попятился Му. – Я просто напомнил, что в яме почти не осталось свободного места...
– Это не важно. Верховный жрец Ухан приказал всех пленников отправить завтра на жертвенный камень богини. Так что чужестранцу не долго придётся мучиться в тесноте.
Му отложил копьё и снял с пояса моток верёвки. Второй воин, коренастый и приземистый, наклонился и схватил Алладина за руку. Юноша понял, что медлить нельзя – его свобода и жизнь под угрозой и зависят только от него самого...
Обученный различным приёмам, Алладин легко выскользнул из рук Коренастого и ребром ладони нанёс ему резкий удар по гортани. Воин захрипел и зарылся лицом в песок. Одноглазый Му в растерянности отскочил в сторону и поднял копьё.
Алладин метнулся в образовавшуюся брешь, но сказались усталость и напряжение последней ночи. Он споткнулся и растянулся во весь рост. Тут же на него набросились островитяне. От тяжести навалившихся тел потемнело в глазах.
Юноша с трудом встал на четвереньки, перебросил через себя какого-то воина, лягнул по коленной чашечке другого, укусил третьего... Но врагов было слишком много. Они напали разом и скрутили Алладину руки за спиной.
Вождь примирительно похлопал юношу по плечу и приказал идти вперёд. Тот отрицательно покачал головой. Карог поднял свой топор и многозначительно провёл пальцем по лезвию. Алладин посмотрел на море, затем перевёл взгляд на вождя.
– Олаф говорил: «Вера в победу может творить чудеса», – пробормотал он. – Надеюсь, Рыжебородый прав...
Склонив голову в знак покорности, Алладин побрёл за вождём. Он надеялся дождаться более благоприятного момента для бегства.