Глава пятая
ЦВЕТНЫЕ ИГУАНЫ
Тяжёлая, окованная медью решётка со скрипом захлопнулась над головой. Алладин очутился в тесном прямоугольном помещении, битком набитом людьми. Одни тяжело стонали в забытьи, другие безучастно лежали на каменном полу, уставившись в одну точку, третьи с интересом рассматривали юношу.
Воздухом, отравленным тяжёлыми испарениями, было невозможно дышать. Дневной зной сочился через решётку, липким потом оседая на телах заключённых. Жар, казалось, исходил от самих стен. Алладин нашёл свободный пятачок, сел прямо на пол и стал разглядывать надписи на стенах.
Они были нацарапаны на разных языках. Здесь были египетские и китайские иероглифы, клинопись, латинские литеры, пиктограммы, скандинавские руны, замысловатая славянская вязь...
Алладин смог прочесть только надписи на арабском языке. Все они содержали многоэтажные ругательства в адрес островитян и крайне непочтительные замечания по поводу Матери-Игуаны и её кровожадных жрецов. Алладин несколько воспрянул духом. Ничто не поднимает настроение так, как «жизнерадостный» тюремный юмор.
Вечером стало несколько прохладнее. Пленники начали постепенно оживать. Послышались негромкие разговоры, возня, сдавленные ругательства. Темнота над головой сгустилась, на небе загорелись первые звёзды.
Сверху послышался какой-то шум. Решётка со скрежетом отодвинулась и в темницу в сопровождении пяти стражников с факелами в руках спустился Карог. Он задумчиво посмотрел на пленников и спокойно прошёлся по камере, осматривая стены и пол в поисках подкопа. Затем вождь хлопнул в ладоши и отдал какой-то приказ. В камеру вошли воины с дымящимися вёдрами. Они поставили их в центре помещения и скользнули обратно.
Заключённые бросились к вёдрам. Они толкались и злобно рычали, словно звери. Некоторые дрались, чтобы схватить лучший кусок. Карог смотрел на Алладина. Юноша отвернулся лицом к стене и закрыл руками уши, чтобы не слышать жадного чавканья. Вождь хмыкнул, что-то одобрительно пробормотал и неторопливо поднялся наверх. Тяжёлая решётка захлопнулась, послышался лязг задвигаемого засова.
– Из-за ежедневного осмотра совершенно невозможно сделать подкоп, – задумчиво произнёс сидящий рядом с Алладином чернокожий здоровяк с блестящим золотым амулетом на шее. – Что бы вы мне ни говорили, я всё равно считаю, что подкоп мог бы решить наши проблемы.
– Опять ты заладил своё, Мубанга, – возразил негру желтокожий ливиец. – Даже если бы и удалось вырыть подземный ход, мы оказались бы посреди укреплённого лагеря тиссов и сразу были бы замечены часовыми. Бежать из этой темницы можно только через решётку, но пока её выломаешь, весь лагерь встанет на ноги. Нас забросают копьями.