Люди в масках остервенело били его, а когда он упал в снег, еще долго продолжали пинать ногами. Юноша вжимался в спасительный снег, ища защиты. Сквозь гул в ушах он слышал хриплые выкрики своих мучителей, грязную ругань и проклятия... А потом ему стало все равно, лишь бы только все закончилось побыстрее, и его оставили в покое. Все вокруг окуталось непроницаемым мраком, но вовсе не потому, что солнце спряталось за горами. Алладин потерял сознание.
Очнулся он все в той же густой, почти осязаемой темноте. Он попытался ползти вперед: нужно было найти укрытие, добраться до народа Туманов, которые ему помогут... Разбитыми губами он окликнул Дианора. Тишина. Неужели люди в сером захватили его?
Было так темно, что юноша не видел своих рук. Бесшумный, невидимый льдистый снег в абсолютной темноте падал на него, больно ранил щеки. Было очень холодно. Алладин попытался подняться, но тело не подчинялось ему. Он огляделся. Не было ни востока, ни запада, ни юга. Повсюду только север. Скованный болью, юноша уронил голову на руки и замер. Как легко было лежать так и не шевелиться. Легко, очень легко...
* * *
Алладин очнулся в какой-то комнате и увидел тусклый свет на каменных стенах, полоски мути, сочившиеся сквозь щели ставней, которые закрывали небольшое окно. Кругом стояла тишина. И в комнате, и снаружи не раздавалось ни звука. Было тепло, а рядом, свернувшись клубком, лежал Дианор.
Юноша боялся пошевелиться, раздумывая, каким образом он оказался здесь. Вдруг внизу послышались удары, тревожные крики, бряцание металла, которые разорвали тишину. Пошатываясь, он подошел к окну и распахнул ставни.
Улицы города были укрыты снегом. Он все еще падал. Иногда крупные хлопья опускались медленно и плавно, но чаще их кружил, бросал и гонял из стороны в сторону резкий, порывистый ветер. Все было приглушено и преображено туманом. За белесой пеленой едва угадывались изящные шпили башен, крепостные стены с зубчатым парапетом, силуэты воинов в развевающихся оранжевых плащах. Видны были только снег, который лежал на крышах домов, и туман.
– Очередная атака маркомонов, – зевая, произнес Золотой Дракон. – Уже третий день подряд. Ни сна, ни отдыха. Попали мы с тобой, как говорится, из огня да в полымя.
– Как я сюда попал? – спросил Алладин.
– Благодаря чуду и моему обаянию, – ответил Дианор, потягиваясь. – Люди Тумана почитают драконов, особенно золотых. Видно, помнят моего дядю. Он здесь, кстати, бывал давным-давно. Тогда эти земли еще не были убиты холодом: повсюду цвели сады, росли деревья, паслись стада... – Дианор прикрыл пленкой глаза, углубляясь в сладкие воспоминания, затем очнулся и продолжил: – Когда маркомоны, устав тебя пинать, ушли в ледяные пустоши, я старался привести тебя в чувство, но ты был без сознания и не на что не реагировал. Эти варвары приняли тебя за обитателя подземелья: они видели, как мы выбрались из расщелины. Так что, считай, тебе повезло.