— О чем?
— Мы с Луазо собираемся в трансконтинентальный перелет, — торжественно объявила Адель.
— В какой?
— В транс-кон-ти-нен-таль-ный! От Гибралтара до Дальнего Востока. На воздушном шаре. Ну как?
Так вот о какой сумасбродной затее упоминала Маргарита, подумала Элль.
— Впечатляет, — сказала Элль. — И когда же?
— Следующим летом. — Помолчав, Адель добавила: — Это будет наш медовый месяц:
Элль, несколько обалделая, промолчала, переваривая вторую новость вкупе с первой.
— Ты меня не поздравляешь? — возмущенно завопила Адель в трубку.
— Поздравляю, — неуверенно сказала Элль.
— Ну да… Тоном, каким обычно соболезнуют, — Адель негодовала.
— Адель! — взмолилась Элль. — Ну не надо! Я просто слегка ошалела от твоего напора. Успела уже отвыкнуть.
— Ничего, привыкай заново, — безжалостно заявила подруга. — Так я услышу нормальное поздравление или нет?
— Поздравляю. Нет. От души поздравляю! — сказала Элль.
— Это совсем другое дело, — смилостивилась Аделаида. — Представляешь, медовый месяц между небом и землей!
— Нет. Не представляю, — призналась Элль. — Но твоя затея, наверное, стоит кучу денег?
— Улажено. Мой родитель будет спонсором нашей авантюры. И не такая уж и большая куча…
— Ах вот как…
— Ты же не в курсе! Он с большим облегчением вздохнул, когда я рассталась с Мишелем. А Луазо папеньке пришелся по вкусу… А тут еще Мишель вляпался…
— Погоди! — запротестовала Элль. — Не так быстро, пожалуйста. Кто и куда вляпался?
— Мишель вляпался. С наркотой своей, — принялась объяснять Адель. — Помнишь, я рассказывала? Попался. Пресса подняла такой вой — Мишель же в гору шел!
Мне повезло страшно: я как раз думала, как папеньку раскрутить, приготовилась к долгим и нудным уговорам, клятвам всяким… и пришла к нему в момент, когда папа находился под впечатлением газетной статьи про то, как Мишель любит героин, и про то, как Мишелю из-за него светит тюрьма, — мне даже рот толком раскрывать не пришлось. Мне показалось, что папенька готов меня и на Луну отправить, лишь бы дочь была подальше…
— А что, тебя тоже упоминали?
— Нет. Но мой папа — это мой папа!
— Понятно. — Затяжная война между Аделью и ее отцом не была новостью для Элль. Война велась с переменным успехом, то затихая, то разгораясь вновь. Суть ее для Элль была непонятна, и она подозревала, что причины войны лежат в преувеличенной любви Адели к независимости, и подруга продолжает вести свои боевые действия давно уже в силу привычки, упрямства и пристрастия к острым ощущениям. Но, похоже, войне наступает конец, и следует ожидать наступления мира.