По моему глубокому убеждению, жена совершенно не страдала от моего отсутствия.
То, что я увидел во время последнего визита домой, только укрепило во мне эту уверенность. Она разговаривала со мной отстраненно, словно удерживала дистанцию, давала понять, что ее проблемы больше меня не касаются. Да если разобраться, то в последние два-три года мы жили уже как чужие люди, и связывала нас вместе только Юлька. Марья в какой-то момент перестала интересоваться моими делами на работе, хотя раньше всегда внимательно выслушивала все, что я рассказывал ей, даже если было неинтересно, всегда смотрела со мной футбол по телевизору, как бы поздно ни начинался матч. В последнее же время жена укладывалась спать в десять вечера, и никакая сила в мире не могла уже заставить ее встать и присоединиться ко мне. Она перестала общаться с женами моих бывших одноклубников, хотя раньше частенько висела на телефоне, болтая с кем-нибудь. Меня и прежде удивляло отсутствие у нее близкой подруги, а уж когда я увидел Марью с тем хлыщом, то даже жалел об отсутствии таковой – ведь это была бы кладезь информации. ан нет – не водилось у Марьи Сергеевны задушевной подруги, не водилось – и все тут! Ирка не в счет – с ней Марья вряд ли стала бы делиться чем-то личным, уж больно длинный язык у нее.
Оксана.
Максима выписали. Мы с Даниилом привезли его домой, и в своей комнате сын неожиданно для нас собрал всех плюшевых собак в мешок и выставил его в коридор.
– Максимка, сынок, что это? – удивилась я, оглядывая стоящий у двери мешок, и Максим тихо сказал, не глядя на меня:
– Мама, я боюсь, что ночью они накинутся и съедят меня…
Я порывисто прижала его к себе и забормотала что-то насчет «ненастоящих собачек» и того, что «мама с папой тебя в обиду не дадут». Сын только вздохнул тяжело, совсем по-взрослому посмотрел мне в глаза и, освободившись от моих рук, ушел к себе, закрыв дверь на ключ. Я осталась сидеть на корточках в коридоре, понимая, что предстоит еще не одна бессонная ночь.
Даниил был в это время на кухне, гремел там чашками и хлопал дверцей холодильника.
– Оксана, у нас пообедать нечем, что ли?
– Нечем, я ж дома не была, – откликнулась я, мгновенно испытав чувство вины перед мужем за пустой холодильник и неприготовленный обед.
Даниил вышел из кухни, демонстрируя всем своим видом недовольство, постучал к Максиму, о чем-то поговорил с ним в комнате и уехал, даже не сказав, куда и зачем. У него был выходной, об этом он мне еще утром сказал, и вот теперь спокойно встал и ушел. Я собралась на рынок и в магазин, оставив сына перед телевизором, сбегала почти бегом, буквально за сорок минут, едва дотащила тяжеленные сумки, набитые продуктами. Плюхнув их на пол в кухне, я обернулась и замерла – большое зеркало в коридоре было аккуратно завешено простыней, как будто в доме покойник… Сорвав белое полотнище, я зашла в комнату сына – Максим сидел за компьютером и сосредоточенно гонял по монитору танки.