Спасительная чернота моих очков не позволила ему заметить мой испытующий, немигающий взгляд. Лицо его сделалось слегка печальным, а взор – задумчивым и почти грустным.
– Значит, вы его любили, несмотря на все недостатки? – спросил я.
Он очнулся от задумчивости, в которую было погрузился, и улыбнулся.
– Любил? Нет! Конечно нет – никаких сильных чувств! Но он мне нравился: он купил несколько моих картин, а бедный художник всегда испытывает добрые чувства к тем, кто покупает его работы. Да, он мне действительно нравился, пока не женился.
– Ха! Полагаю, между вами встала его жена?
Он слегка покраснел и торопливо допил коньяк.
– Да, – сухо ответил он, – она встала между нами. После женитьбы мужчина уже не тот, что прежде. Однако мы немного засиделись. Давайте прогуляемся?
Ему явно очень хотелось переменить тему разговора. Я медленно поднялся, словно мои суставы с возрастом потеряли гибкость, и вынул часы, украшенные драгоценными камнями, чтобы взглянуть, который час. Они показывали начало десятого.
– Быть может, – обратился я к нему, – вы проводите меня до гостиницы? Как правило, мне приходится рано ложиться, я страдаю хронической болезнью глаз, как вы заметили. – Тут я поправил очки. – Не очень хорошо переношу искусственный свет. Поговорить мы можем по дороге. Вы дадите мне возможность взглянуть на ваши картины? Почту за счастье стать одним из ваших заказчиков.
– О, благодарю вас! – весело отозвался он. – С удовольствием покажу вам свои скромные творения. Если вы найдете среди них что-нибудь по своему вкусу, сочту за честь. Однако, слава богу, я уже не столь сильно нуждаюсь в заказчиках. Вообще-то примерно через полгода я намереваюсь и вовсе оставить это ремесло.
– В самом деле? Вы получили наследство? – рассеянно спросил я.
– Ну… не совсем, – беспечно ответил он. – Собираюсь жениться, а ведь это почти одно и то же, не так ли?
– Совершенно верно! Поздравляю вас! – произнес я намеренно равнодушным и несколько скучающим тоном, хотя сердце у меня бешено колотилось от закипавшего в нем гнева.
Я прекрасно понимал, о чем он вел речь. Через полгода он намеревался жениться на моей вдове. Полгода – самый короткий возможный срок между кончиной прежнего мужа и свадьбой с другим человеком, который нужно выдержать, чтобы соблюсти приличия, но даже этот срок был столь короток, что обычно едва ли считался подобающим. Полгода! За это время многое может произойти: масса немыслимых и нежелательных событий, тщательно продуманные, медленные истязания, внезапное и суровое наказание! Погруженный в эти мрачные мысли, я шагал рядом с ним в глубоком молчании. Ярко светила луна, девушки танцевали на берегу со своими возлюбленными под звуки флейт и мандолин, откуда-то из залива доносилось красивое и печальное пение сидевших в невидимой лодке. Вечер был напоен красотой, покоем и любовью. Но я… Пальцы мои дрожали от нестерпимого желания впиться в горло этого изящного лгуна, спокойно и уверенно шедшего рядом со мной. О господи, если бы он только знал! Если бы он мог увидеть правду, сохранилась ли бы на его лице эта беззаботная улыбка, вел бы он себя столь же непринужденно и раскованно? Я украдкой взглянул на него: он мурлыкал себе под нос какую-то мелодию, однако, инстинктивно почувствовав на себе мой взгляд, умолк и обратился ко мне с вопросом: